Нада   ::   Хаггард Генри Райдер

Если приходилось говорить о смерти воина, он ударяя палкой, показывая при этом, куда попал удар и как упал сраженный.

Если история затрагивала грустные факты, он стонал и даже иногда плакал. Старик говорил разными голосами, причем каждое из действующих лиц имело особый голос.

Этот старый, сморщенный человек, казалось, вновь переживал прошлое.

Прошлое само говорило со слушателем, повествуя о делах давно забытых, о делах никому более не известных.

Европеец записал сущность рассказа старика Цвите, как сумел, по возможности в духе изложения старика. Сама же история Нады и тех, чья жизнь была тесно связана с нею, произвела на него настолько сильное впечатление, что он пошел дальше и напечатал свои записки, для того чтобы и другие могли судить о ней. Теперь роль его кончена.

Пусть тот, кого называют Цвите, но который на самом деле носит другое имя, начинает свой рассказ.



ПРОРОЧЕСТВА МАЛЬЧИКА ЧЕКИ

Вы просите меня, отец мой, рассказать про юношу Умслопогаса, владельца Железной Повелительницы, секиры, «Виновницы Стонов», прозванного впоследствии Булалио-Убийца, и про его любовь к Наде – самой прелестной женщине племени зулусов?

История эта длинная, но вы пробудете здесь не одну ночь, и если я буду жив, то расскажу ее вам до конца.

Приготовьтесь, отец мой, услышать много грустного, даже теперь, когда я вспоминаю о Наде, слезы подступают к омертвелой роговой оболочке, которая скрывает солнечный свет от моих старых глаз!

Знаете ли вы, кто я, отец мой? Нет, наверное, не знаете. Вы думаете, что я старый колдун Цвите. Так и люди думают уже много лет, но и это не мое настоящее имя. Мало кто знал его. Я хранил его затаенным в сердце; потому что, хотя я и живу теперь под защитой законов белого царя, а великая королева считается верховным вождем моего племени, но если бы кто узнал мое настоящее имя, то и теперь ассегай мог бы найти дорогу к этому сердцу!

Взгляните на эту руку, отец мой, нет, не на ту, которая иссушена огнем, посмотрите на мою правую руку. Вы видите ее, а я не вижу, потому что слеп, но я помню ее такою, какою она была когда-то. Ага!

Я вижу ее красной и сильной, красной, потому что она обагрена кровью двух царей.

Слушайте, отец мой, наклоните ухо ко мне ближе и слушайте. Меня зовут Мопо! Ага! Я чувствую, что вы вздрогнули, вздрогнули так, как дрогнул отряд Пчел, когда Мопо выступил перед ними, и с ассегая в его руках кровь царя Чеки медленно капала на землю.

Да! Я тот самый Мопо, что убил царя Чеку. Я убил его вместе с принцами Динганом и Умланганом, но рана, лишившая его жизни, была нанесена моей рукой. Не будь меня, никогда бы его не убили. Я убил его сообща с принцами, но только Динган, я и еще один человек убивали его!

– Что вы говорите? Динган погиб при Тангале!

Да, да, он погиб, но не там, он погиб на горе Привидений и лежит на груди каменной колдуньи, которая сидит там, на вершине, в ожидании конца мира. И я был на горе Привидений. В то время ноги мои двигались быстро, а жажда мести не давала мне покоя.

Я шел весь день и к ночи нашел его. Я, да еще другой, и мы убили его. Ха! Ха! Ха! Зачем я вам, в сущности, все это говорю? Что это имеет общего с любовью Умслопогаса и Нады, по прозванию Лилия? А вот сейчас скажу вам. Я заколол Чеку из мести за мою сестру Балеку – мать Умслопогаса, и за то, что он умертвил моих жен и детей. Я и Умслопогас убили Дингана за Наду – мою дочь!

В этой истории встречаются великие имена, отец мой, эти имена известны многим. Когда импи дико выкрикивали их, идя на приступ, я чувствовал, как горы содрогались, я видел, как вода трепетала в своем русле. Где они теперь? Их нет, но белые люди записывают имена их в книги. Я – Мопо – открыл врата вечности носителям этих имен. Они вошли в них и больше не вернулись. Я обрезал нити, привязывавшие их к земле, и, они сорвались.