Необыкновенные приключения экспедиции Барсака   ::   Верн Жюль Габриэль

Воспользовавшись невнимательностью кассира, он разорвал на две половинки официальную бумагу. Верхнюю половинку, с уличавшей его фамилией, он перемешал в левой руке с просмотренными бумагами, а нижняя часть осталась в правой.

— Вот несчастье! — сердито вскричал он, когда эта операция пришла к благополучному концу. — Документ-то при мне, да осталась только половинка!

— Половинка? — спросил кассир.

— Да, он старый и совсем изношенный, истаскался в кармане. Он разодрался пополам, и у меня, дурака, осталась только половинка!

— Гм!.. — проворчал недовольный кассир. Бандит притворился оскорблённым.

— Ну, хватит с меня! — заявил он, поднявшись и направляясь к двери. — Мне велели захватить ваши деньжонки: я явился. Не хотите давать? Караульте сами. Поссоритесь с правлением, а мне на это наплевать!

Равнодушие, им высказанное, содействовало успеху предприятия лучше, чем самые сильные доводы. И ещё больше помогла угрожающая фраза, которую он пустил, удаляясь, как парфянскую стрелу [3] . Поменьше историй — вот вечная цель всех служащих на земле.

— Минуточку! — сказал кассир, подзывая его. — Покажите мне его, ваш документ!

— Вот он! — отвечал инкассатор, предъявляя половинку документа, где не была вписана фамилия.

— Тут есть подпись директора, — с удовлетворением заметил кассир. И, наконец, решившись, показал запечатанный пакет. — Вот деньги. Пожалуйста, распишитесь!

Мнимый инкассатор, нацарапав на предложенном ему листке первую пришедшую на ум фамилию, удалился с недовольным видом.

— Желаю здравствовать, — проворчал он, как человек, раздражённый несправедливым подозрением.

Выйдя наружу, он ускорил шаги к карете, поднялся на козлы и исчез среди ночи.

Так совершился грабёж, ставший столь широко известным.

Как сказано, он раскрылся в тот же вечер, раньше, чем, вероятно, предполагали его виновники. Агентство было крепко заперто, персонал беспомощен, кучер кареты уничтожен, и они смело могли думать, что до следующего утра никто ничего не заметит. Утром конторский мальчик, придя производить ежедневную уборку, поневоле подымет тревогу, но было много шансов, что до того происшествие останется в тайне.

Но в действительности все повернулось иначе.

В половине шестого мистер Лазон, банковский контролёр, звонивший по телефону в первый раз около пяти часов, чтобы осведомиться о приезде кареты сборщика, обеспокоился тем, что она ещё не вернулась, и снова позвонил в Агентство ДК. Он не получил ответа: воры, заканчивавшие тогда делёж добычи, сняли трубку, чтобы избежать звонков, настойчивость которых могла возбудить внимание соседей. Контролёр удовлетворился тем, что обвинил телефонистку.

Но время шло, карета не возвращалась, и Лазон сделал вторую попытку. Она осталась бесплодной, как и первая, и телефонная станция уверила его, что Агентство ДК молчит. Контролёр послал банковского рассыльного узнать, почему не отвечают. В половине седьмого рассыльный воротился. Он сообщил, что Агентство закрыто, и внутри никого нет.

Контролёр, очень удивлённый, что мистер Бакстон закончил операцию так рано в последний день месяца, когда персоналу иногда приходится работать до девяти часов, ждал карету сборщика с возрастающим нетерпением.

Он ожидал до четверти восьмого, когда узнал важную новость. Один из служащих Центрального правления, возвращавшийся домой после работы, обнаружил карету позади Гайд-парка, на Холленд-стрите, малолюдной улице Кенсингтона. Этот служащий, удивлённый появлением кареты Центрального банка на сравнительно пустынной и тёмной улице, поднялся на козлы, толкнул незапертую дверцу и при свете спички увидел уже холодный труп кучера. Он бегом вернулся в Центральное правление и поднял тревогу.