Огонь на ветру   ::   Фингарет Самуэлла Иосифовна

От Басили не укрылось, с каким восхищением разглядывал его спутник город, и он воспользовался этим, чтобы увести разговор подалее от опасных тем.

– Как солнце сияет среди планет, так Тбилиси сияет среди городов, – проговорил Басили, едва они двинулись дальше. – Центр Картли и Кахети, столица семи грузинских земель, мощная преграда врагу и перекрёсток торговых путей – вот малое, что можно сказать о Тбилиси. Имя достославного основателя города, царя Вахтанга Горгасали, навсегда останется в памяти благодарных потомков и займёт почётное место в любой исторической хронике. Но должен ли историограф, обращаясь к временам отдалённым, вспоминать предания и легенды или достойнее ограничить своё перо тем, что доподлинно знаешь?

– Историограф расскажет об основании города, и легенда возникнет сама собой, – быстро отозвался Шота.

Басили не ответил ни на один из его вопросов, но тема, предложенная для разговора, была интересна, и Шота заговорил вдруг напевно, устремив взор вперёд, словно раскрылась перед ним невидимая другому книга и он читал строку за строкой.

– День стоял жаркий. Воздух под тёмной листвой гудел от зноя. Свита устала. Кони измучились, начали отставать. Но недаром Вахтанг получил своё прозвище Горгасали – «Волчья голова». Он летел, пригнувшись в седле, слитый с конём. Впереди мчался олень. Вот Горгасали выпрямился, натянул тетиву. Смертью взвилась стрела, догнала оленя. Олень упал, тяжело поднялся, сделал неверных три шага и рухнул в источник. «Убил!» – ликуя, вскричал Вахтанг. Но благородный зверь тут же выплыл на берег, стукнул копытом и умчался быстрее ветра. Подоспела свита, увидела: царь стоит у ручья, по воде белым облаком стелется пар, плывёт окровавленная стрела. «Источник целебный, – проговорил Вахтанг. – Быть здесь городу и носить ему имя Тбилиси, что значит „Тёплый“».

Шота вскинул над головой узкие ладони, уронил, замолчал.

– Ты поэт, Шота, и живописуешь словами, как живописец красками. Историографу красками служит точность. Если сквозь подлинные события прорастёт сорняк вымысла, то как отличат потомки правду от лжи?

– Легенды не вымысел. Это память, живущая в сердце народа.

Шёл 1191 год, кончалось двенадцатое столетие, и Басили поторопился напомнить об этом.

– Царь Вахтанг основал на серных ключах город Тбилиси в пятом столетии. Кто может помнить случившееся семьсот лет назад, если событие не записано на камне или бумаге?

– Должно быть, ты прав, – усмехнулся Шота. – К тому же иные считают, что не оленя настигла стрела, а фазана, и в источнике птица не вылечилась, а сварилась, так что Вахтанг получил одним разом и целебную воду, и вкусный обед.

– Видишь, ты сам разглядел, насколько непостоянны и зыбки легенды, – кивнул головой Басили. Он не заметил насмешки. – Важней сохранить для потомков священную правду цифр, сказать, например, что в Тбилиси живёт сто тысяч жителей.

– Сто тысяч жителей, – откликнулся эхом Шота.

Цифра его поразила. В голове вдруг возникли картины, разноцветные, озвученные, яркие. Великое множество подвижных фигур засуетилось, взялось за дело, словно сошлись все жители вместе, чтобы показать каждодневный, нелёгкий городской труд. Кузнецы забили по наковальням, горшечники пустили кружиться гончарные круги, сапожники принялись резать кожу, каменщики возводить стены, хлебопёки мять и месить в квашнях тесто.

– Благодарю тебя, господин Басили, за назидательную беседу, – пробормотал Шота, поклонился и быстро ушёл.

Басили пожал плечами и продолжал свой путь. Во дворце его ждало покойное помещение, где он писал свою хронику. Особый слуга варил для него чернила, заострял перья и содержал в порядке исписанные листы.