Опасная игра   ::   Брэнд Макс

Стояла такая тишина, что звенело в ушах.

— Да это просто шутка, — вдруг разочарованно протянул чей-то голос. — Можно сваливать по домам. Ничего не будет.

— Заткнись, придурок! — зашипел кто-то сзади.

Многие согласно закивали. Никто больше не осмеливался нарушить молчания, по сравнению с которым даже тишина, обычно царящая в церкви, показалась бы шумом. Нервы людей трепетали, как натянутые струны. Джорджия судорожно вцепилась в отцовскую руку, ее лицо застыло, превратившись в безжизненную маску. Кожу немного пощипывало, и девушка догадывалась, что, должно быть, бледна как привидение. Машинально она потерла щеки и виновато взглянула на шерифа. В глазах ее застыл невысказанный упрек. Ведь он предсказывал, что она не сможет остаться равнодушной к этому Малышу Киду. Но то, насколько глубоким оказался этот интерес, заставило ее съежиться от стыда.

Она упрямо твердила про себя: «Ну что в нем хорошего? Ничего. Обычный бандит! И все это знают!» Но слова не действовали. Достаточно было лишь взглянуть на Дак Хок и залюбоваться ее яркой красотой, когда прелестная, как картинка, кобыла поднимала изящную голову, внимательно вслушиваясь в какие-то неясные шорохи, чтобы все эти мысли мигом вылетели из головы и развеялись, словно дым. Лошадь — а это по всему было видно — просто обожала своего хозяина. Значит, что-то хорошее в нем все-таки есть!

И вдруг могильная тишина в доме Шея взорвалась, причем именно так, как все и ожидали. Оглушительно рявкнули винтовки, эхо выстрелов раскатилось по всему дому, а вслед за ним раздался пронзительный вой. Кто-то вопил, совершенно потеряв голову то ли от боли, то ли от страха, а может, и от того и от другого.

— Гром и молния! — выдохнул шериф и принялся проталкиваться локтями сквозь плотную толпу, пока наконец не проложил себе дорогу на улицу.

Он уже ринулся было вперед, как Милман и еще кое-кто из зрителей схватили его за плечи и бесцеремонно втащили на веранду обратно.

— Ты тут говорил кое-что и, думается мне, был совершенно прав, — произнес Милман. — Какое кому дело, если эти крысы перегрызут друг другу глотки? И не думай, старина, что мы позволим, чтобы ты по-дурацки рисковал жизнью!

— Да ведь там убивают! — заорал Уолтере, безуспешно пытаясь вырваться из сжимавших его рук. — Пустите меня, остолопы, слышите? Я должен…

— Единственное, что ты должен, это оставаться здесь, сидеть тихо и не рыпаться, — буркнул один из тех мужчин, что держали его за руки. — Даже если там и прикончат кого, никто плакать не будет! Тот ли, другой, какая разница? Оба они убийцы, черт их побери, вот пусть и поубивают друг друга, нам же будет лучше. Вспомни, ты сам так же говорил!

Шериф не нашелся, что возразить. А кроме того, что было толку возражать, когда не меньше полудюжины крепких рук сжимали его точно тисками.

Перестрелка в доме Билли Шея не утихала ни на минуту, и зрители ловили каждый звук. Похоже, бой переместился. Вначале стрельба слышалась возле двери. Потом звуки выстрелов стали глуше, будто стрелявшие спустились в подвал. Затем грохот начал опять нарастать, будто противники оказались в прихожей.

Неожиданно с оглушительным звоном лопнуло стекло в окне, через которое Кид проник в дом, и наружу вывалился человек. Точнее, вылетел, будто снаряд из пушки. Рухнув на крыльцо, мужчина кубарем скатился по ступенькам и распластался по земле. Лицо его представляло собой кровавую маску — похоже, осколки стекла не оставили на нем живого места. Скорее всего, он наполовину ослеп и оглох. Вытянув перед собой дрожащие руки, чтобы не упасть, мужчина неуверенно двинулся через улицу и, наткнувшись на изгородь, с облегченным вздохом навалился на нее грудью. Но тут ноги у него подогнулись и он упал.