Палач, или Аббатство виноградарей   ::   Купер Джеймс Фенимор

Как это ни покажется странным, мне думается, что нашей главной союзницей в такого рода борьбе была бы Россия.

Мы немало слыхали и читывали о «русском медведе», но если этот медведь и причинит нам какой-либо вред, винить в этом, кроме себя, будет некого. Пусть себе «Эдинбургское обозрение», ратующее за мистический либерализм, сколько угодно разглагольствует на эту тему — нам же пристало смотреть на вещи как подобает американцам. В данный момент между Америкой и Россией существуют более насущные и реальные связи, нежели между Америкой и любой другой европейской нацией. У нас есть общность высоких политических устремлений, а пример Америки значит для России столь мало, что никакая ревность к первой не способна нарушить внутреннюю гармонию русских. Прямо противоположный случай являют между собой отношения между Россией и Францией. Когда речь идет об их совместной политике, у них нет причин для конфликтов, — скорее стимул к объединению, — но взаимное соперничество в вопросах власти питает их вражду друг к другу, и они пребывают в состоянии вражды. Правда, Наполеон сказал, что этим двум нациям предстоит раньше или позже сразиться за обладание Востоком; но подобное замечание вызвано, скорее, амбициями этого человека, нежели интересами его страны. И к тому же Франция Наполеона и Франция Луи-Филиппа представляют собой две совершенно разные вещи.

Ныне же, как я говорю, те самые силы, что готовы растерзать Америку, на Швейцарию взирают другими глазами. Я не верю в то, что Европейский конгресс завтра же превратил бы эту республику в монархию, если б даже смог note 193 . Такая мера ничего существенного не принесла бы, зато в немалой мере увеличила бы общую нестабильность. Король обладает родственными связями, способными нарушить тот нейтралитет, который столь желательно всем было бы сохранить. В качестве бруствера кантоны равным образом хороши для Франции, Австрии, Баварии, Вюртемберга, Ломбардии, Сардинии и Тироля. Никто не может стать их обладателем, и потому всех устраивает возможность видеть в них защиту от соседей. В той войне мнений, что здесь происходит, совсем не слышно, чтоб о Швейцарии говорили как об аргументе в защиту свободы. С этой точки зрения она выглядит столь далекой, как если б не существовала вовсе.