Перо фламинго   ::   Монро Керк

– Можно посадить в клетку человека, но нельзя держать в плену солнечный луч. Если ты согласен идти со мной, я буду ждать тебя завтра, когда взойдет луна, на реке, где аллапата, великий крокодил, спас нас от катши, тигра. Алачуа тебя не обидят, а через месяц ты вернешься к своему народу.

Ренэ не успел ответить, так как дверь распахнулась, и в комнату вошел сержант.

– Уходи, Ренэ. Солнце заходит. Сейчас будет смена караульных, и пленника запрут на ночь. Неужели не надоело тебе разговаривать с этим упрямым дикарем?

Не желая говорить сержанту о своей дружбе с Хас-се, Ренэ очень холодно попрощался с пленником и, уходя, сказал:

– Не знаю, встретимся ли мы завтра. Быть может, я приду, а быть может и нет.

– Ну, конечно, не придешь. Нечего тебе тут делать, – проворчал сержант, запирая дверь и задвигая засов. – Будь я комендантом, я бы не позволил тебе являться на гауптвахту.

Ничего ему не ответив, Ренэ пошел сообщить Лодоньеру сведения, полученные от Хас-се. Весь вечер размышлял он о путешествии в страну алачуа. Предложение было заманчивое, и он не знал, на что решиться.

На следующее утро Хас-се исчез, и нигде не могли его найти. Растерянный сержант доложил Лодоньеру, что в полночь он заглядывал в камеру пленника и застал его крепко спавшим. На восходе солнца он снова зашел к нему, но камера была пуста. Спросили караульных, охранявших ворота и крепостные стены; те заявили, что ночь прошла спокойно, и они ничего не видели и не слышали.

Хотя Лодоньер и не понимал, каким образом пленнику удалось бежать, однако он был доволен, что вопрос о судьбе Хас-се разрешился сам собой.

– Я рад, что твой друг удрал, – сказал он Ренэ. – Мы не знали, что с ним делать, а я не желал ему зла. Жаль только, что я не послал отряд в страну алачуа, о которой он тебе говорил. Быть может, нам удалось бы получить от них съестных припасов. Но теперь без проводника мы не найдем этой страны.

– А не отпустите ли вы меня к индейцам алачуа? – робко спросил Ренэ.

– Тебя, мальчуган? Нет, я не доверю тебе такого опасного дела.

Ренэ начал было его упрашивать, но Лодоньер остался непреклонен.



V. Бегство Хас-се и Ренэ

Разговор с Лодоньером заставил Ренэ призадуматься. Комендант считал путешествие в страну алачуа весьма желательным, но ясно было, что он не позволит мальчику отправиться в путь вдвоем с Хас-се. Однако, по мнению Ренэ, ему меньше, чем кому бы то ни было, следовало опасаться индейцев. Он был другом Хас-се, а кроме того, индейцы считали его сыном доброжелательного к ним Лодоньера и относились к нему с уважением. Мальчику хотелось привести этот довод, но он боялся, что Лодоньер рассердится и запретит ему выходить из форта. Ренэ было уже семнадцать лет, и он считал себя взрослым.

Сейчас он совсем не походил на того мальчугана, который около года назад заливался слезами, прощаясь со старым домом, где прошло его детство.

Был он высокий, стройный и мускулистый. Его лицо, руки и шея загорели под палящими лучами солнца и приняли бронзовый оттенок. Золотистые волосы были подстрижены.

Одевался он всегда одинаково: носил кожаную куртку, короткие штаны, толстые чулки и невысокие сапоги, облегавшие ноги. Симон Оружейник сделал ему легкие стальные латы, которые он надевал поверх куртки каждый раз, когда выходил из форта.

Было у него и оружие: прекрасный самострел, стрелы со стальными наконечниками и маленький, но острый кинжал, висевший у пояса.

Ренэ все утро обдумывал предложение Хас-се и наконец решил принять его. Зная, что Лодоньер его не отпустит, он задумал потихоньку уйти из форта. Он стал готовиться к путешествию: собрал разные безделушки, которые, как он знал, высоко ценились индейцами, а после полудня вынес сверток из форта и спрятал в лесу.