Пираты Мексиканского залива   ::   Паласио Висенте Рива

Она попыталась сопротивляться, но нападавший не давал ей пошевельнуться, и, содрогнувшись от ужаса и отвращения, девушка почувствовала на своих губах его поцелуй.

Хулия прятала лицо, пытаясь спастись от поцелуев, а незнакомец тащил ее куда-то в сторону от дороги.

Как раскаивалась она в том, что не позволила Антонио проводить себя, даже не взяла с собой Титана! Они защитили бы ее, а теперь она совсем одна.

Борьба была бесполезна, кругом, куда ни глянь, – глухая лесная чаща.

– Здесь, красотка, – заявил похититель, – здесь ты скажешь, любишь ли ты меня; здесь ты станешь моей по доброй воле или насильно.

– Негодяй! – крикнула Хулия. – Нет, нет и тысячу раз нет!

– Кто же поможет тебе? – продолжал тот, сжимая ее в своих железных объятиях и пытаясь поцеловать.

– Бог, – в смертельной тоске произнесла девушка.

– Бог, – повторил в густых зарослях глубокий властный голос.

Похититель в страхе поднял голову, а Хулия радостно вскрикнула. Сухие ветки затрещали под чьими-то шагами, и из тьмы появился высокий человек, с головы до ног завернутый в черный плащ.

Тут похититель, который был не кто иной, как Медведь-толстосум, проявил неожиданную отвагу. Схватив Хулию за руку, он прикрыл ее своим телом и обнажил огромный нож.

Сталь сверкнула под бледным светом луны, однако незнакомец бесстрашно шагнул вперед, и живодер отступил, потащив за собой ошеломленную, растерянную Хулию.

– Оставь эту девушку, – повелительно произнес незнакомец.

Но Медведь-толстосум решил не сдаваться и, набравшись храбрости, крикнул:

– А ты кто такой, чтобы мне указывать и вмешиваться не в свои дела? Иди своей дорогой и оставь меня в покое, если тебе дорога жизнь!

– Ах! Не уходите, сеньор, – взмолилась Хулия. – Защитите меня!

– Молчи, – прорычал живодер, стиснув руку девушки.

Хулия вскрикнула от боли.

Незнакомец не стал дольше ждать. Словно тигр, бросился он на живодера, вырвал у него из рук нож и швырнул негодяя на землю, прежде чем тот успел опомниться. Медведь-толстосум вскочил и, даже не оглянувшись, пустился наутек, приговаривая:

– Господи Иисусе, спаси нас! Это сам дьявол, сам дьявол!

– Пойдем, дитя мое, – сказал незнакомец, обращаясь к помертвевшей от ужаса Хулии. – Пойдем, я провожу тебя до дому.

Сама не зная почему, девушка прониклась доверием к неизвестному ей человеку и, не произнеся ни слова благодарности, смело оперлась на его руку.

Незнакомец рассмотрел при свете луны отнятый у живодера нож и с презрением отшвырнул его прочь.

Оба молча направились к селению.

– Мы пришли, спасибо, сеньор, – проговорила девушка.

– Это твой дом, дитя мое?

– Да, сеньор. Прощайте.

Хулия отошла от незнакомца, но внезапно вернулась и застенчиво спросила:

– Как вас зовут?

Незнакомец на мгновение заколебался, но потом, как бы решившись, сказал:

– Джон Морган.

– Джон Морган?

– Да, но храни это в тайне. Прощай. – И, не произнеся больше ни слова, он быстро удалился.



IV. ОХОТНИКИ



Антонио Железная Рука взбирался по крутой тропинке в гору с такой легкостью, будто шагал по устланному коврами гладкому полу; вслед за ним весело бежали борзые. По временам он останавливался и замирал в глубокой задумчивости. Но не усталость прерывала его путь, а воспоминание о Хулии.

Вдруг псы тихонько зарычали и насторожились. Однако охотник был погружен в свои мысли и продолжал путь, не обращая на них внимания.

Собаки снова забеспокоились, и тут наконец Железная Рука очнулся.

– Эй, Тисок! Что случилось? Что с тобой, дружище? – спросил он, наклонившись к собаке.

Борзые принюхивались, повернув головы на юг.

– Что-то там происходит, – пробормотал охотник. – Эти твари никогда не ошибаются. – И он проверил, заряжен ли мушкет.

– Почем знать, может, кто из чужих заблудился в лесу.