Пограничные стрелки   ::   Брэнд Макс

Все восхищаются им. Все хотят с ним познакомиться.

— Заткнитесь, Уэлдон! — приказал коротышка.

Он вытащил очередную сигару, зажег ее не с того конца и безуспешно попытался раскурить — был слишком взволнован, чтобы заметить свою ошибку.

— Как вы добирались? — спросил угрюмо.

— По-разному. Когда верхом, когда пешком, когда поездом.

— Не верю, — возразил представитель закона. — Все поезда обыскивали. Каждый поезд, идущий в этом направлении.

— И при этом ваши люди обращали внимание на машинистов? — осведомился Уэлдон.

— Что такое?! — воскликнул Коннери. — Проклятье! Не верю! А что вы сделали с тем, кого заменили?

— Уложил спать в тендере.

Коротышка застонал.

— Ну и ну, — выдохнул он. — И вот вы здесь! Я не верю своим глазам!

— Зачем же вы тогда явились сюда, если не ожидали моего появления?

— На всякий случай. Не хотел упускать один шанс из тысячи, чтобы не упрекать себя впоследствии, что чего-то не предусмотрел. Вдруг все-таки вы появитесь, а меня здесь не будет.

— Что ж, вот мы и встретились. И не где-нибудь, а в Мексике! — Уэлдон с усмешкой пронаблюдал, как Коннери передернулся, и продолжил, сменив тему разговора: — Когда у вас выпадет свободная минутка, обратите внимание на вход в этот дворик. Видите картинку? Стоит испанка. А может быть, итальянка. Возможно, с примесью французской крови. Разве она не прелестна, Коннери?

— Почему вы не говорите по-английски? — с раздражением отозвался тот. — Почему вы всегда мешаете в одну кучу жаргон и всякий вздор, когда умеете говорить правильно?

— Говорить и путешествовать, — уточнил Уэлдон. — Я всегда выбираю кратчайший путь.

И его взгляд устремился туда, где у входа во внутренний дворик стоял длинный серый автомобиль с низкой посадкой и широким капотом. Шум мотора не был слышен. В воздухе ощущалась только его вибрация.

— Это машина для настоящего мужчины, — заметил Уэлдон. — А посмотрите-ка, кто за рулем?!

За рулем сидела девушка. Выключив мотор, она сбросила пыльную накидку, швырнула ее на соседнее сиденье и вылезла из машины. Затем легким, быстрым шагом пересекла внутренний дворик, помедлила, оглядев верхние окна отеля, и вошла внутрь.

— «Черные глазки, звонкий голосок!» — тихо запел Уэлдон, но затем голос его зазвучал в полную силу, и он повторил эту строчку глубоким, низким голосом, похожим на гром.

— Вы знаете ее, да? — заинтересовался Коннери. — И посылаете ей сигнал, так? Тоже замешана в этом деле?

Энергично кивнув, он свирепо уставился на молодого человека.

— Знаю ли я ее? — задумчиво повторил Уэлдон. — По крайней мере, никогда ее не забуду. Вы заметили, какие у нее глаза?

— Заметил, — огрызнулся Коннери. — Черные как ночь. И я бы сказал, приправленные жаждой убийства. Как ее зовут?

— Не имею понятия.

— Франческа Лагарди.

— Итальянка?

— Не знаю. И не интересуюсь. Но мечтаю упрятать ее в тюрьму!

— Она что, мошенница?

— Мошенница? — воскликнул представитель закона. — Мошенница? — От возмущения ему не хватало слов.

— Я встречал таких на Востоке, — промолвил Уэлдон. — И на Западе. Но никогда не встречал их в компании с мужчинами.

— Это что, жаргон студентов? — предположил вконец рассерженный коротышка.

— Жаргон выпускников, — поправил его парень со своей обычной добродушной улыбкой.

— Ладно, — буркнул Коннери. — Могу вам кое-что сообщить. Мне телеграфировали вчера вечером. Бакстер мертв!

— И теперь они, естественно, хотят повесить меня?

— Они, конечно, не преминули бы это сделать, — проворчал Коннери. — Но этот осел Бакстер перед тем, как умереть, признался, что все это дело было сфабриковано, чтобы схватить вас. И вам пришлось бы здорово потрудиться, чтобы выпутаться.