Поющие револьверы   ::   Брэнд Макс

В снах есть что-то священное! Благослови Господь тот, что привел его сюда.

Он не выстрелил сразу. Он подождет, пока противник к нему повернется; он даже заговорит с ним. Даже птиц не стреляют, не спугнув!

Какое-то мгновение он упивался своей победой, поводя мушкой по телу Райннона. Он пошлет пулю в голову. Выстрел в тело ненадежен, особенно в такое тело, как у Райннона, окруженное железной грудной клеткой.

Шериф почувствовал необычайное удовольствие. Сравнивая простое с сложным, можно было сказать, что у него на мушке был король лосей или лорд гриззли. Но только Райннон был важнее — значительно важнее! На просторах Запада ни у кого не было таких плеч, как у Райннона; ни у кого не было такой головы.

Среди скал прозвенел голос Каредека:

— Райннон!

Одновременно шериф приставил приклад винтовки к влечу и чуть продвинул вперед левую ногу.

Как же ему не повезло! Он почувствовал под ногой неустойчивый камень и, нажимая на спуск, знал, что промахнулся.

Райннон, словно вспугнутый олень, отпрыгнул в сторону и развернулся. В его руке сверкнул револьвер, и Каредек в первый раз услышал завораживающую песню птиц Райннона.

Обе его ноги у бедра пронзило раскаленным стержнем, и он упал вперед. Каредек знал, что умрет, и ждал сокрушающего удара второй пули. Но его

не последовало. Он скользнул вниз по склону, увлекая за собой небольшой камнепад. Перед ним поднялась остроконечная скала. Шериф ударился о нее и, как тряпичная кукла, кубарем полетел вниз. Его влекло на гранитную стену. Он почувствовал жестокий, смертельный удар, и его поглотила спасительная темнота.



Глава 2

Когда к Каредеку вернулась жизнь, он поднял руку к глазам и обнаружил, что она стала такой худой, что суставы и костяшки зримо выпирали, а ладонь просвечивала. Этой странной рукой он коснулся лица и ощутил, что оно заросло бородой.

Он приподнялся на локте, но так ослаб, что затрясся от напряжения. Затем увидел, что находится в маленькой пещере, которую не выбило в скале водой, скорее она была похожа на создание великана — зал с плоским потолком и вертикальными стенами.

Но больше всего его удивило, что при входе в пещеру стоял его мул, а рядом, скрестив ноги, сидел на земле человек с короткой бородой, черной, как ночь, и еще более темными глазами.

— Спокойно, спокойно, — сказал чернобородый и протянул огромную руку.

— Райннон! — воскликнул Каредек и опустился на постель.

Она была высокой и мягкой, сложенной из молодого лапника, и источала сосновый аромат. Каредек лежал, не шевелясь. Рядом журчала вода; вдалеке слышался грохот водопада.

— Похоже, ты пришел в себя, — сказал Райннон.

Шериф вновь открыл глаза. Он собрал разбегающиеся мысли и сказал:

— Ты мог оставить меня там, где я лежал, Райннон.

— Я не убиваю мертвых, — ответил Эннен Райннон. — Хочешь поесть?

Каредек посмотрел на грубый потолок над собой.

— Если бы я был достаточно большим, чтобы поднять вон тот камень и подпереть им потолок, — ответил он, — и если бы я работал целую неделю и за это время ни разу не перекусил, я бы, наверное, был меньше голоден, чем сейчас.

— Чего бы тебе хотелось? — спросил, посмеиваясь, Райннон.

— Подошла бы сочная зеленая трава, — сказал шериф. — Или мне понравилась бы нежная внутренность коры ивы. И вообще, я бы мог жевать полынь или глотать гальку.

— Но если бы у тебя был выбор? — не унимался Райннон, снова смеясь.

— Если бы у меня был выбор, — сказал шериф, — я бы начал с форели, зажаренной с корочкой. Для начала я бы проглотил пару дюжин двухфунтовых рыбин. После этого принялся бы за оленину. Не хочу показаться жадным, поэтому остановлюсь на двух.