Предводитель энгов   ::   Этлар Карит

 — Черт возьми! Дай же мне руку, Свен! Здесь нас никто не видит, и никто не узнает, что ты считаешь своим другом такого ничтожного и лишенного чести человека, как я.

Свен протянул Иверу руку, тот пожал ее, повернулся, быстро зашагал прочь и скрылся в лесной чаще, а Свен двинулся в другую сторону, туда, откуда доносился шум охоты.

Между тем как раз в ту минуту, когда загонщики приблизились к опушке леса, где их ждали стрелки, па лесной тропинке показался дикий кабан. А на опушке был разостлан большой темно-зеленый ковер, и на нем поставлены три походных стула для королевы и двух ее спутников — рыцаря Кербица и драгунского капитана Кая Люкке.

Едва кабан показался на тропинке, вокруг засвистели пули. Но ни одна не настигла зверя; во всяком случае, он продолжал своп бег.

Увидев, что кабан здрав и невредим, королева быстро поманила к себе конюшего, который стоял поблизости, держа под уздцы ее коня, и воскликнула, обращаясь к Кербицу и Каю Люкке:

— На коней, господа, на коней! Что, если мы пристрелим зверя на бегу? Может, это внесет разнообразие в сегодняшнюю охоту.

Заметив знак, поданный королевой конюшему, Кай Люкке проворно бросился к королевскому коню, чтобы опередить рыцаря Кербица и подсадить королеву в седло. И началась скачка по лесу, которая была королеве по душе куда больше, чем охота с загонщиками.

Кабан мелькал вдалеке среди голых стволов, словно дразня королеву. Она все сильнее пришпоривала коня, легко и ловко объезжая или преодолевая препятствия, которые встречались на пути. Ее щеки разгорелись, вуаль развевалась по ветру. Кай Люкке, у которого конь был лучше королевского, скакал следом за Софией-Амалией, умышленно отставая от нее на несколько шагов. Рыцарь Кербиц тоже отставал от королевы, но не из столь рыцарственных побуждений — по его напряженному лицу было видно, что скачка не доставляет ему никакого удовольствия. Но вдруг у него забрезжила надежда, что гонка подходит к концу, потому что вдалеке показалась довольно широкая и глубокая река, которая приводила в движение мельницу в Тюбеке и потом впадала во фьорд Норет. Кабан одним прыжком перемахнул на другой берег, королева хотела сделать то же, по ее конь как вкопанный остановился у воды. Дважды повторила королева свою попытку, но оба раза конь упирался передними копытами в землю и не двигался с места.

— Если ваше королевское величество снизойдет выслушать своего недостойного слугу, — по-немецки заговорил Кербиц, потому что королева не понимала никакого другого языка 4 , — я позволю себе дать вашему величеству совет. Не стоит искушать судьбу и пытаться перепрыгнуть реку в столь широком месте, внизу река гораздо уже и течение у нее не такое бурное, там можно было бы поискать брода.

— Нет, рыцарь, — пылко возразила королева. — Мне не по вкусу ваш благоразумный совет. Впрочем, вы можете поступить как вам угодно. А мы с вами, капитан Люкке, сумеем перебраться на другой берег, не правда ли?

— Надеюсь, — ответил Кай.

После этого краткого разговора королева снова отъехала назад, чтобы сделать еще одну попытку переправиться через реку. Она снова пришпорила коня, на сей раз с большим успехом, — едва конь заупрямился, державшийся позади Кай огрел его своим прикладом, и оба всадника благополучно очутились на противоположном берегу.

Кербиц понял, что ему ничего не остается, как последовать примеру королевы и капитана. Он пришпорил своего коня — и, наверно, тут был виноват не столько конь, сколько всадник, слишком сильно натянувший поводья, — конь прыгнул в самую середину реки, попятился и сбросил седока в воду.

Неудержимый смех королевы был наградой незадачливому рыцарю.

— До скорой встречи! — крикнула она, помахав рукой, и вновь бросилась в погоню за кабаном, еще сильнее пришпоривая коня.

Между тем кабан не успел уйти далеко.