С попутным ветром   ::   Ламур Луис

— И вы подали в отставку?

— А что оставалось? Я ушел из армии и тем самым отказался от всего. Я уже не мальчик, который может испытывать свою судьбу, капитан. Командного поста мне больше никогда не получить. Другой профессии у меня нет. Но зато есть семья — жена и сын.

— А другие армии?

— Разумеется, я помню об этом. Ну а вы, сеньор? Где вам приходилось сражаться?

— Я ирландец. Родина отвернулась от нас, и потому мы — потомки благородных родов — разлетелись, как дикие гуси, по всему миру. Мы вербуемся в любую армию, каждая нас принимает. Нашего брата можно встретить повсюду.

— Ну а как вы попали сюда?

— Я скопил немного денег и вложил их в торговое предприятие. Видите ли, у меня есть мечта. Я бежал со своей родины, когда убили всех моих родственников, но я все равно люблю ее. Я надеялся разбогатеть, вернуться и выкупить свои родовые владения... выкупить то, что принадлежит мне по праву.

— Прекрасная мечта! Желаю вам удачи.

— А что вы знаете о Гвадалупе Романе? — спросил я.

— Ну, что вам сказать? Я думаю, она способна разрушить их планы и сумеет это сделать. Она божественно хороша, но это не лишает ее характер твердости. Будьте уверены, она лучше всех нас перенесет тяготы предстоящего путешествия, потому что, пожалуй, она сильнее всех нас. — Он переменил тему: — Пойдемте посмотрим шлюпку.

Мы тронулись в путь, и, когда проходили мимо Гвадалупы, она спросила:

— Вы идете смотреть шлюпку? Можно я пойду с вами?

— Пожалуйста, — ответил я.

Шлюпка оказалась совсем недалеко, у берега ближайшего ручья. По дороге я дважды заметил на ветках кустов клочки от дамских платьев. Если я их увидел, то, конечно, они не скроются и от глаз индейцев.

Шлюпка была обычная, в таких легко умещаются человек двадцать, а при необходимости даже больше. Я обошел ее, осмотрел повреждения и инвентарь, лежавший на дне. Я нашел мачту с парусом, три пары весел, пустой бочонок для воды, якорь и кое-какие инструменты.

Очевидно, шлюпка ударилась корпусом о борт судна при спуске на воду или уже внизу. Доска на носу была расщеплена, и в щель засунули скомканную рубашку. Я вытащил рубашку — она еще пригодится для других целей.

Подошла Гвадалупа.

— Ну, что вы думаете? — тихо спросила она, глядя на шлюпку.

— Это нетрудно починить, — ответил я.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

— Значит, вы на что-то годитесь?

Мне она нравилась. Я улыбнулся.

— Это как посмотреть. Но пробоину заделать сумею.

— Надо молить Бога о хорошей погоде. Хотя в любом случае плыть лучше, чем идти пешком. — Она взглянула на меня. — Они все так глупы! Не могу поверить, что они не понимают таких простых вещей. Похоже, им никогда не приходилось ходить по берегу.

— А вам приходилось?

— Я из Перу. Мы жили в горах возле джунглей, но иногда спускались на берег, где издавна жили наши сородичи.

— Увидеть бы Перу времен инков или еще раньше! — сказал я.

Она пожала плечами.

— Тогда была совсем другая жизнь, не уверена, что она вам понравилась бы. Ее отличало особое достоинство и блеск. — Она снова взглянула на меня. — Наша цивилизация началась не со времен инков — она существовала задолго до них. И тогда было своеобразное искусство... оно напоминало искусство ваших римлян.

— Моих римлян? Я ирландец, сеньорита.

— Но европеец, а это одно и то же.

— А вы ведь наполовину испанка, не так ли?

— Да, но я думаю иначе, чем испанцы. Я ведь из Перу, капитан, а это совсем другое дело. Я принадлежу к народу своей матери.

— А теперь вы направляетесь в Испанию?

Она вдруг резко отвернулась.

— Не по своей охоте, капитан. Будь моя воля...

— Сюда идут, — сказал я шепотом. — Вы сказали, не по своей охоте. Поговорим об этом позже.