Самый меткий   ::   Холлидей Ганн

Нахмурившись, несмотря на решение исключить эту абсурдную связь между одиноким фермером и его дочерью, мэр Рад Темплтон покинул здание суда, оставив дверь открытой и направился через двор к задней улочке.

Он шагал в одиночестве и беспокойные мысли продолжали возникать в его голове снова и снова. Он не мог забыть намек Люси, что Хендри был мужчиной, замешанном на хорошем тесте, а также слова Уоллена о том впечатлении, которое произвел на него Хендри в момент смерти сына.

Темплтон вошел в меблированные комнаты, нашел там Сомерсета и договорился о встрече с ним в банке через десять минут. Затем он отправился домой повидать свою дочь, в надежде урегулировать дело прежде, чем Хендри заявится в назначенный час.

Но когда мэр добрался до своего дома, то обнаружил, что Люси отсутствовала. Выйдя на заднее крыльцо Темплтон всмотрелся в окружающую местность, которая не очень его привлекала, но которую пересекли уже сотни переселенцев и он знал то, что за ними последуют и другие. Имея контрольную долю капитала в банке, более чем пятьдесят процентов акций железнодорожной компании, собственную скотоводческую компанию, а также долю в лесообработке и сельском хозяйстве, мэр Рад Темплтон считал себя слишком большим человеком для того, чтобы беспокоиться о Джоэле Хендри, который стоял так низко.

Люси обнаружила отца на веранде десять минут спустя, и Темплтон быстро спросил:

— Где ты была, Люси? Я хотел поговорить с тобой.

— Я разыскивала мистера Хендри, — резко ответила Люси.

Темплтон даже не пытался скрыть своего удивления и раздражения.

— За каким дьяволом? Какие черти тянут тебя к нему, девочка?

— Он личность, отец и к тому же, прекрасный человек.

— Какого черта ты во все суешься? Ты сегодня выглядела дешевой хвастуньей за моей спиной.

Люси прошлась до перил крыльца.

— Да, отец, я видела его несколько раз: три раза в городе и дважды на его ранчо. Каждый раз он мне представлялся человеком крепкого ума, которым можно легко и охотно восхищаться.

Лицо Темплтона посерело и давая волю своим чувствам, он подошел к перилам и зло тряхнул их.

— Тогда я для тебя редкий дурак? — пролаял он.

— У тебя редкая дочь, отец, — парировала Люси, — которая будет стоять на своем, если в этом будет необходимость, и не будет болтать впустую. Я не думаю, что кто-нибудь еще даст мистеру Хендри такой шанс, как я.

Лицо Темплтона до корней волос наполнилось яростью и он некоторое время не мог даже говорить. Но когда заговорил, то умышленно понизил свой голос и успокоил сам себя.

— Хорошо, Люси. Я сожалею, — сказал он тихо. — Я допускаю, что тебе нравится этот мужчина. Он симпатичен и мне тоже. И я думаю, что можно дать ему шанс достичь чего-либо. Но только он не нуждается в этом шансе. Он хочет остаться никем, пустить жизнь по течению, так как это больше ему подходит. Он будет голодать большее время, нежели будет сытым и…

— Я думаю, что мистер Хендри сумеет сделать то, что задумал, — перебила его Люси. — И если я ему понадоблюсь, то я готова ему помочь

Темплтон сердито воскликнул:

— Черт бы тебя побрал, девочка, не говори так впредь. Ты дочь Рада Темплтона и у меня свои планы на счет тебя.

— Какие планы? — спросила его холодно Люси.

— Джим Маквелл или может быть Том Камминг. Двое хороших, преуспевающих мужчин, с прекрасным будущим. Ты выберешь одного из них и я буду гордиться тобой. Так начни прямо сейчас и забудь все эти дурацкие девчоночьи пустяки и все, что связано с Хендри — мужланом и к тому же пустым дураком.

Люси отвернулась от отца, в ее глазах блестели слезы.

— Ты можешь потерять меня, отец, но никого кроме Хендри мне не нужно. Ты не знаешь, что это. Я люблю его с первой встречи, люблю его странности и его искренность. Я не могу думать ни об одном другом мужчине с той первой ночи и я знаю теперь, что уже никогда не смогу. Я хочу помочь ему справиться с горем и подняться опять на ноги.