Скиталец   ::   Хаггард Генри Райдер

Он не мог видеть ни корпуса, ни мачты своего корабля, ни мертвого человека на палубе, ни капитана, громко стонавшего внизу и призывавшего богов. Только впереди корабля, на горизонте, виднелся просвет голубого неба да маленький остров, где он убил сидонских купцов, белел вдали, словно сделанный из слоновой кости.

На севере, откуда он ехал, синело ясное небо, высокие вершины гор, белели храмы богов. А на юге, куда он направлялся, стояла мрачная туча и царила темнота. Он знал, что там будет война людей и богов, что он найдет там последние объятия любви.

Забывая о предстоявших опасностях, Скиталец рвался вперед: он не знал страха, будучи из тех людей, которые не сворачивают с намеченного пути. Он пошел к алтарю богов, где еще дымилось куренье, своим мечом расколол несколько стрел и рукояток в мелкие щепки, положил их в жаровню и поджег. Огонь ярко вспыхнул и озарил лица мертвых людей, лежавших на палубе.

Это было самое странное путешествие в его жизни, в обществе мертвецов, среди непроглядной темноты. Ветер дул порывами. Наступила какая-то безрассветная ночь. Но на сердце его было легко, ему казалось, что он стал снова мальчиком. Забылись все прочие печали, когда он выпил напиток богини и упился наслаждением битвы.

Он схватил лиру мертвого сидонца и запел торжествующую песнь.

Хотя свет солнца погас во мраке,

Хотя народ мой исчез с лица земли,

Хотя я плыву по священному морю

Навстречу золотым лучам солнца,

Хотя я одинок и никому не известен,

Сердце мое, терпи, не страшись!..

Пока он пел, в темноте появился красноватый свет, и корабль помчался к этому свету. Скоро Скиталец увидел два столба пламени с узким промежутком между ними. Корабль прошел между ними. Огненные столбы вблизи оказались огромными горами, а за ними виднелась гавань. Когда корабль приблизился к гавани, Одиссей увидал огни на лодках, и моряк с одной из лодок заговорил с ним на египетском языке, спрашивая, нужно ли лоцмана, чтоб провести корабль в гавань.

– Да, да! – воскликнул Одиссей.

Лодка пошла к кораблю. Лоцман вошел на корабль, держа факел в руке. Когда его глаза упали на мертвого человека, на капитана, привязанного к железному крюку, на золотое вооружение героя, на его лицо, он в ужасе отступил назад, думая, что сам бог Осирис на корабле Смерти явился в Египет. Но Скиталец просил его не бояться, говоря, что он приехал с богатым грузом и с драгоценными дарами фараону. Лоцман скрепя сердце принялся за дело, и между двумя столбами огня корабль проскользнул в тихую гавань великой египетской реки. Затем по совету лоцмана корабль был направлен к храму Оракула в Танисе – верное убежище чужеземцев, где ничто не могло потревожить их. Но сначала нужно было выбросить мертвых сидонцев за борт, так как египтяне ненавидели трупы. Один за другим мертвецы полетели в воду. Отвратительное зрелище!

В воде кишели огромные, чудовищные рыбы, набросившиеся на мертвые тела. Страшно было видеть, как они бросились на добычу, хватали ее и разрывали на куски в непроглядном мраке, при отблеске далекого огня. Казалось, это была страшная река смерти, обжитая чудовищами и всеми ужасами смерти. В первый раз в жизни сердце Скитальца замерло от страха. Тогда он вспомнил, что даже птицы в испуге летели прочь отсюда…

Когда мертвецы были выброшены, Одиссей, совсем измученный, заговорил с лоцманом, спрашивая его, отчего вода в море сделалась красной, была ли война в стране и везде ли царит такая темнота, как здесь. Тот ответил, что войны нет, все мирно и тихо, но страна переполнена лягушками, змеями и ящерицами, что целых три дня вода священной реки Сихор окрашена в кроваво-красный цвет, и мрак распространился над всей страной. Однако причины всех этих ужасов лоцман не знал.

Народ толковал, что боги разгневались на Кеми (Египет), но за что, он не мог сказать этого.