Собаки   ::   Меттер Израиль Моисеевич

Дейк плевал на ветродуй. Пес и ухом не повел в его ревущую сторону. По-видимому, это объяснялось двумя обстоятельствами: во-первых, он вместе со своим хозяином не раз бывал на аэродромах, пользуясь воздушным транспортом; во-вторых же – и это, пожалуй, главное, – я не встречал пса, у которого было бы так развито чувство собственного достоинства, как у этого Дейка. Даже с Длигачом он держался на равных. Приказания хозяина он выполнял неукоснительно, однако безо всякого собачьего холуйства, словно бы отдавая себе отчет, что Длигач в некоторых вопросах старше и опытнее. Никакой излишней торопливости, угодливого заглядывания в глаза хозяина у Дейка не было. Он выслушивал поданную команду и исполнял ее точно и разумно, ибо эта команда усваивалась Дейком как нечто совершенно необходимое им обоим в данное мгновение, и никакие объективные причины и посторонние обстоятельства не могли помешать псу исполнить его служебный долг. (Кстати, если подобное отношение к своей работе и своему долгу можно выработать в себе только с помощью условных рефлексов, то я лично очень сожалею, что мои условные рефлексы худо развились именно в этом направлении.)

Из четырех собак, снимавшихся в роли Мухтара, самым талантливым артистом оказался Дейк. Он даже полюбил самый процесс съемок; стоило режиссеру крикнуть в микрофон: «Внимание. Мотор. Начали!»как Дейк кидался к съемочной площадке, стараясь попасть в ближнюю точку перед кинокамерой. Его совершенно очевидно не удовлетворяли массовки и мелкие эпизоды, он ощущал себя центральным героем фильма и обожал крупные планы.

При всем том, была одна главная трудность, преодолевать которую приходилось все девять съемочных месяцев.

Четыре собаки, включая и одареннейшего Дейка, совершенно ни во что не ставили режиссера, оператора и артистов, не говоря уж о директоре группы, должность которого абсолютно не фиксировалась собачьим разумением.

Псы признавали только своего хозяина. Они готовы были – правда, с некоторым усилием над собой – терпеть артистов рядом, если те не слишком нарушали привычные для псов нормы поведения. На любое проявление амикошонства, актерской развязности, на желание болтливо сблизиться псы отвечали угрожающим рычанием. А уж какое бы то ни было приказание, отданное артистом, пес встречал таким ледяным презрением, что артист неловко смешивался и старался превратить все это в шутку.

Но ведь на экране Мухтар принадлежит Глазычеву, беззаветно любит его, слушается малейшего его слова. А Глазычева играет Юрий Никулин. А Дейку, Уралу и двум другим собакам Никулин напрочь безразличен. Безразличен – в лучшем случае, а то и попросту враждебен, поскольку он для них «чужой».

Еще в самом начале работы, когда Дейк был только-только утвержден в роли Мухтара, Длигач тотчас же обратился к Никулину с просьбой:

– Юрий Владимирович, разрешите мне называть вас Юрой.

Никулин удивленно посмотрел на него. – Видите ли, – пояснил Длигач, – мой Дейк любит короткие имена: Юрий Владимирович – это для него слишком длинно. Я буду подавать ему команду: «Иди к Юре!» или «Иди с Юрой!». А каждый раз говорить ему: «Иди к Юрию Владимировичу» или «Иди с Юрием Владимировичем»– это было бы для него слишком официально и утомительно.

Вот почему, если бы зрители фильма услышали черновую фонограмму съемок, то они несказанно поразились бы количеству «лишних» реплик, лишних потому, что реплики эти подавались не героями фильма, а Длигачом и проводником милицейских собак. Псы ведь исполняли лишь то, что им велели их хозяева.

Были на съемках случаи крайне рискованные. Я говорю о тех эпизодах, где по ходу сюжета следовало натравливать злобного пса на артистов.