Старая тетрадь   ::   Шпанов Николай Николаевич

В течение трех лет он был вынужден мириться с необходимостью ограничивать свои интересы охотой на песцов, борьбой с суровым климатом острова — нелегкой, требующей напряжения всех сил, но полной эгоизма и зла. Этого срока показалось ему достаточно для того, чтобы на материке забыли, что политическая полиция его родной страны ждет возвращения революционера Арву Митонена.Он считал, что может уже появиться где-нибудь в Скандинавии.

Никому бы и в голову не пришло, что Яльмар Свэн и Арву Митонен — одно и тоже лицо, если бы на пути Арву, едва он ступил на каменистую почву Норвегии, не стал соблазн открыть свое истинное имя. А соблазн этот возник вот почему: славный норвежец Руал Амундсен, чей сильный, мужественный образ всегда притягивал к себе Арву, подготавливал экспедицию к Северному полюсуна дирижабле «Норвегия», построенном по проекту итальянского конструктора и пилота Умберто Нобиле. Едва Арву узнал об этом, он не мог уже удержаться от желания встретиться с Амундсеном, с которым был знаком по полярной экспедиции на самолетах «Дорнье Валь», в которой принимал участие в качестве механика.

Едучи на юг Норвегии, к Амундсену, Арву намеревался только повидаться с полярным волком, помочь ему в приготовлениях к трудному путешествию своими знаниями механика. Но стоило им встретиться, стоило Амундсену узнать в загорелом, сильно возмужавшем охотнике со Свальбарда своего бывшего спутника, как Арву был заключен в его крепкое объятие. Несколько радостных ударов по плечу, немногословное объяснение, и глубокие морщины, прорезанные на лице Амундсена ветрами двух полюсов, разбежались в улыбке. Он подмигнул Митонена:

— Раз это необходимо, оставайтесь Яльмаром Свэном, но мне нужны вы, Арву Митонен. Мне нужны хорошие и крепкие люди. Поэтому я и говорю: Яльмар Свэн включается в состав экспедиции на «Норвегии».

Снова дружеский удар крепкой руки по плечу Арву, и дело было сделано.Он не мог отказаться. Да и не хотел.

Так вот и случилось, что вместе с Амундсеном он поехал в Италию принимать дирижабль, а оттуда совершил великолепный перелет на север в составе экипажа «Норвегия». О пережитом в этом путешествии в обществе одного из интереснейших людей, каких ему доводилось встречать в жизни, Руала Амундсена, Арву мне много рассказывал… Может быть, когда-нибудь мне удастся восстановить эти рассказы, чтобы дополнить ими картину полета, нарисованную в записках самого Амундсена. А пока хочется передать только один маленький рассказ Арву о забавном эпизоде, имевшем место над самым полюсом. Вот он, этот случай, в передаче самого Митонена.

«Я отлично выспался, убаюканный ровным гулом моторов, похожим на отдаленной пение мужских голосов, и совершенно своеобразным, мягким покачиванием гондолы. Это напоминало нежную отцовскую ласку. Воздушный океан покачивал нас на своей необъятной груди.

В командирской рубке сидел сам Амундсен. Все шло отлично. На корабле и в моторах пока не было обнаружено никаких неисправностей. «Норвегия» быстро плыла вперед наперегонки с собственной тенью, бежавшей внизу по клубящимся волнам облаков.

«Норвегия» — чудо, созданное из металла и каучука. Мне казалось, что легкая тень ее видна всему миру. Я полюбил прекрасную целостность нашего корабля: в нем не было ни одной лишней, ни одной неудобной вещи; он сиял в чистом небе как символ гения человека.

Почти сразу по выходе за восемьдесят пятый градус мы попали в очень густой туман. Пришлось выбираться из него вверх, чтобы не потерять солнца. Его спасительный зайчик сразу попал в визир солнечного компаса, едва я к нему нагнулся.

А что говорит магнитный компас?.. Отлично. Совершенно то же самое: норд-норд-ост.