Старая тетрадь   ::   Шпанов Николай Николаевич

Всем механикам следует бытьна ногах.

С этими словами Амундсен исчез за перегородкой командирской рубки «Норвегии».



Охотник со Свальбарда

Эту историю я передам так, как ее мне рассказывал Арву Митонен. Прежде всего потому, что ему, по-видимому, хотелось остаться в ней неузнанным. Почему?.. Видно, у него были на то причины… Я не стану о них даже гадать. Когда имеешь дело с человеком, скрывающимся от политической полиции, следует быть осмотрительным. Лишнее слово, неуместная догадка могут нанести вред. Исправить ошибку бывает уже не в вашей власти. «Право убежища» политических изгнанников в наши дни — лишь воспоминание о временах, когда на заре либерализма буржуазия еще не боялась революции. Многим революционерам пришлось на себе испытать, что такое неприкосновенность личности в понимании охранки буржуазных стран. Слишком многим борцам за свободу народов пришлось уже убедиться в том, что между органами политической полиции большинства капиталистических государств существует круговая порука. Только наивные люди, глаза которых закрыты шорами прекраснодушной веры в разрушенный жизнью миф братства волков с ягнятами, могут еще воображать, будто какое бы то ни было буржуазное правительство может обеспечить свободу и безопасность борцу против системы, которой служит само это правительство и весь его полицейский и карательный аппарат.

Одним словом, достаточно сказать: зная, как друг мой Митонен вынужден был много лет тому назад покинуть пределы своей родной страны, зная, какие усилия прилагала полиция, чтобы получить его в свои лапы для расправы, я должен уважать его желание оставаться в тени, когда он этого хочет. Свидетель его странствований по далекому Северу, где он провел многие годы под чужим именем, я знаю, что рассказанное им происшествие на Свальбарде — истинная история. Мало того, все заставляет меня высказать уверенность в том, что случай этот автобиографичен. Иными словами, один из героев истории — сам Арву Митонен. Однако он старательно замаскировал себя под именем Яльмара Свэна. Он придал Свэну совсем несвойственные самому Арву черты неуклюжего, ленивого увальня. Он старательно изменил и наружность героя. Он описал мне Свэна человеком небольшого роста, коренастым, даже тяжеловесным, с добродушным выражением широкого лица, украшенного густыми белесыми бровями, словно бы выгоревшими на солнце. Светлыми, по словам Арву, были и волосы на голове Свэна. Не слишком густые, они окружали розовую и уже довольно большую, несмотря на нестарые годы, лысину. Глаза Свэна были якобы почти такими же бесцветными, как волосы. По словам Митонена, они редко отражали то, что думал или чувствовал их обладатель. Руки у Свэна были короткие и крепкие, с короткими же и очень крепкими пальцами. Как видите, Арву хотел создать образ человека физически сильного, не слишком страдающего от склонности к излишним размышлениям, флегматичного и, может быть, чрезмерно добродушного. Внешне портрет этот совсем не походил на самого Арву.

В противоположность этому портрету, он добросовестно описал Кнута Йенсена — огромного, широкоплечего детину с низким лбом, обрамленным жесткими светло-рыжими волосами, со впалыми щеками, почти всегда покрытыми неопрятной щетиной такого же рыжего цвета. Из-под насупленных бровей Кнута глядели темные глаза — всегда внимательные, будто настороженные. В них нередко вспыхивал недобрый огонек. И тогда под скулами Кнута надувались два крепких желвака и тонкие губы большого рта расходились в оскале, приоткрывая два ряда крупных крепких зубов. Единственное, что было общего между компаньонами, — руки. У Кнута были такие же большие, такие же крепкие руки с сильными, словно железными, пальцами.