Священный меч Будды   ::   Сальгари Эмилио

 — Будьте спокойнее и бейте наверняка!

Буря мало-помалу стихала. Ветром разогнало облака, и показалась луна. Лишь на севере, около гор, еще сверкала молния и гремел гром.

Малайцам пришлось ждать не более десяти минут, когда на равнине раздались раскаты гонга. При блеске последней молнии они увидели пегуанское войско, вооруженное ружьями, мечами, пиками, щитами, ножами, приближающееся к их холму в сопровождении целой орды рахамов, фонгов и талапоинов.

— Готовьтесь! Идут! — крикнул капитан.

Малайцы и белые разместились между утесами и стали ждать нападения. Да и пора было!

Отряд в сто с лишком человек, поднявшись по склону горы, появился при входе в ущелье, готовясь ринуться в атаку.

— Смирно! — послышался крик капитана Джорджио. Гонги пробили сигнал стрелять.

Один, два, двадцать, сто, двести огоньков вспыхнули на равнине, расстилавшейся направо и налево. То были пегуанцы, открывшие адский огонь, чтобы выбить из укрепления оскорбителей святыни Швемадо.

Со всех сторон слышался свист пуль, отскакивавших от базальтовых утесов и падавших кругом вместе с обломками камней.

— Пли! — скомандовал Джорджио.

Весь холм точно вспыхнул, как кратер действующего вулкана. Из-за каждого утеса, из каждой трещины, из каждого отверстия изрыгались молнии, которые несли с собой смерть. Результат этого залпа оказался гибельным для пегуанцев, поднимавшихся без всяких предосторожностей. Послышались раздирающие душу вой, проклятия, стоны, потом наступающие бросились бежать. Несколько человек, смертельно раненных, попадали среди утесов и покатились вниз по склону.

Глубокое безмолвие последовало за выстрелами. Громадная равнина смолкла и потемнела, между тем как в камышах еще блестело оружие. Так прошло минут пять, потом снова послышались трескучие раскаты гонгов, сопровождаемые резкими звуками нескольких флейт.

— Все к ущелью! — заревел американец, подошедший к самому краю утесов.

Три или четыре сотни пегуанцев, сгруппировавшись у подножия холма, приготовились идти в атаку, бешено потрясая оружием. Во главе их шли рахамы с мечами в руках, ободряя своих воинов громкими криками и призывая Гадму.

Гонги раздались второй раз, и весь этот люд храбро кинулся в атаку, держа сабли в зубах.

— Пли! — скомандовал главарь пиратов.

— Пли! — повторил Лигуза.

Малайцы, столпившиеся перед ущельем, прячась за огромные утесы, прицелились и послали неприятелю целый град пуль.

Несколько человек упали, но другие продолжали подниматься, страшно крича, подстрекаемые рахамами, бесстрашно шедшими вперед на верную смерть.

— Стреляй, ребята! Бей их! — проревел предводитель пиратов.

Выстрелы быстро следовали один за другим. Малайцы с поразительным проворством заряжали свои ружья, сопровождая каждый выстрел дикими криками в адрес неприятеля. Несмотря на это, пегуанцы все лезли вверх, решившись скорее умереть, чем отступить. Через несколько минут они были уже у самого ущелья, где и остановились, чтобы зарядить свои ружья.

Один малаец, которому пуля угодила в лоб, упал как сраженный молнией; другой, державшийся верхом на высоком утесе, получивший заряд в грудь, полетел вниз, разбившись вдребезги; затем еще двое закачались и упали возле самого капитана Джорджио.

— Они нас одолеют! — кричал Корсан, подбегая к Лигузе. — Необходимо поджечь мину!

— Велите ее поджечь, — отвечал тот, заряжая свой карабин.

— Я сам пойду!

Американец, несмотря на адский огонь пегуанцев, побежал, перепрыгивая через утесы, потом бросился наземь и пополз к маленькому гроту, находившемуся посреди ущелья.

Джорджио во главе дюжины малайцев храбро двинулся навстречу пегуанцам с целью остановить их движение на несколько минут.