Ужас расщелины Голубого Джона   ::   Дойл Артур Конан

Сейчас мне самому кажется невероятным, что я отважился преследовать такое страшилище в недрах земли, но когда в жилах человека закипает кровь от сознания, что из рук ускользает добыча, в нем пробуждаются первобытные инстинкты охотника, и благоразумие летит к чертям. Сжимая в руке ружье, я изо всех сил бежал за чудовищем.

Я заметил, что животное очень проворно. Вскоре, к несчастью, мне пришлось убедиться на себе самом, что оно к тому же и коварно. Я вообразил, что зверь в панике спасается бегством и мне остается только преследовать его; мысль о том, что он может сам напасть на меня, даже не зародилась в моем разгоряченном мозгу. Я уже упоминал, что тоннель, по которому я бежал, ведет в большую центральную пещеру. В крайнем возбуждении я влетел в нее, боясь одного – упустить зверя. И вот в этот момент чудовище неожиданно повернулось ко мне. В один миг мы оказались друг против друга.

То, что я увидел в ослепительном свете лампы, навсегда запечатлелось в моей памяти. Зверь, как медведь, поднялся на задние лапы и навис надо мной – огромный, разъяренный. Ни в одном кошмарном сне я не видел ничего подобного.

Я сказал, что зверь встал на задние лапы, как медведь; в нем и было что-то медвежье, если только можно представить себе медведя раз в десять больше самого гигантского из живущих на земле, И его поза, и повадки, и длинные кривые передние лапы с желтоватыми когтями, лохматая шерсть, красная разверстая пасть с огромными клыками – все напоминало медведя. Только одним он отличался и от медведей и от любого из обитающих на земле существ. Я содрогнулся от ужаса, когда увидел, что глаза его, заблестевшие при свете лампы, были огромные, выпуклые, белые и незрячие.

Мгновение его огромные лапы качались над моей головой. Потом чудовище бросилось на меня, а я, все еще держа лампу, рухнул на землю и лишился сознания.

Очнулся я уже на ферме Эллертонов. Со времени этого ужасного происшествия в расщелине Голубого Джона прошло два дня. Похоже, что я всю ночь пролежал без сознания в шахте. У меня оказалось сотрясение мозга, левая рука и два ребра были сломаны. Оставленную мною записку нашли утром, и сразу же человек десять фермеров отправились на поиски; меня нашли в расщелине и отнесли домой, после этого я долго лежал в бреду.

От диковинного зверя не осталось и следа, не было даже пятен крови, которые бы указывали, что моя пуля попала в него, когда он убегал. Кроме моего бедственного состояния да еще отпечатков на грязи, в пещере не было ничего, что могло бы подтвердить мой рассказ.

С тех пор прошло уже шесть недель, я снова могу выходить и греться на солнышке. Как раз напротив меня высится отвесный склон холма и видны серые известковые скалы, а около них, сбоку, – темная дыра, обозначающая вход в расщелину Голубого Джона. Но она уже никогда больше не будет внушать ужас. Никогда больше ни одно загадочное существо не выползет из этого зловещего тоннеля и не проникнет в мир. Ученые и образованные люди, вроде доктора Джонсона, могут смеяться надо мной, но местные фермеры ни разу не усомнились в моей правдивости.

На следующий день после того, как ко мне вернулось сознание, сотни фермеров собрались у входа в расщелину Голубого Джона.

Вот что писал об этом «Кастльтонский курьер»: «Наш корреспондент, а также несколько смелых и предприимчивых людей, прибывших из Матлока, Бак-сгона и других мест, тщетно требовали позволить им спуститься в шахту, чтобы обследовать ее до самого конца и досконально проверить невероятный рассказ доктора Джеймса Хардкастля. Местные фермеры взяли дело в свои руки. С самого раннего утра они усердно заваливали вход в шахту. Рядом поднимается крутой скалистый склон, и сотни добровольцев скатывали по нему огромные камни в расщелину, пока не завалили вход в нее. Так закончилось это происшествие, породившее столь великое волнение по всей округе.