Смерть Мэйна   ::   Хэммет Дэшил

— Вы знаете, чей это платок? — спросил я, когда она пришла в себя.

Миссис Мэйн покачала головой.

— Тогда зачем все это?

— Платок был у него в кармане. Полиция стала бы о нем спрашивать. А я не хотела никаких вопросов.

— Для чего вы рассказывали сказки о нападении?

Она не ответила.

— Страховка? — подсказал я.

Она тряхнула головой и крикнула:

— Да! Он промотал все деньги свои и мои! А потом... Потом такое натворил! Он...

Я прервал этот поток обвинений:

— Надеюсь, он оставил какое-то письмо, какое-то доказательство... Я имел в виду доказательство того, что это не она его убила.

— Да. — Ее пальцы скребли черную ткань платья на груди.

— Что ж, — сказал я, вставая, — завтра утром вам следует отнести письмо вашему адвокату и рассказать ему все.

Она не ответила.

Я пробормотал что-то успокаивающее и вышел.

...Уже наступала ночь, когда я позвонил в дверь дома Ганжена. Бледная горничная сообщила, что мистер Ганжен дома, и повела меня наверх.

Роз Рубери как раз спускалась вниз. Она задержалась на лестничной площадке, чтобы пропустить нас. Я остановился перед ней, а моя провожатая пошла в библиотеку.

— Игра кончена, Роз, — сказал я. — Даю десять минут на то, чтобы ты смылась. А не хочешь, так придется познакомиться с тюрьмой изнутри.

— Неужели?

— Операция не удалась. — Я вынул из кармана пачку денег, добытых в отеле «Марс», — Вот, только что навестил Бена-Кашлюна и Банки.

Это ее убедило. Она повернулась и помчалась наверх. Бруно Ганжен подошел к открытой двери библиотеки и застыл, бросая удивленные взгляды то на меня, то на Роз, которая уже взлетала на четвертый этаж. Вопрос вертелся у него на языке, но я опередил его.

— Дело сделано, — объявил я.

— Браво! — воскликнул он, заводя меня в библиотеку. — Слышишь, моя любимая? Дело сделано!

Его любимая, сидевшая, как и в тот вечер, за столом, улыбнулась и пробормотала: «Вот как», Голос и улыбка были одинаково равнодушными.

Я подошел к столу и опорожнил карманы.

— Девятнадцать тысяч сто двадцать шесть долларов семьдесят центов, включая марки, — доложил я Ганжену. — Не хватает восьмисот семидесяти трех долларов тридцати центов.

— Ах! — Бруно Ганжен дрожащей розовой рукой гладил свою черную бородку, впиваясь в меня взглядом. — Где вы нашли? Умоляю, садитесь и расскажите все-все! Мы умираем от любопытства, правда, моя дорогая?

Его дорогая зевнула:

— Вот как...

— Ну, мне нечего вам рассказать, — заявил я. — Чтобы отыскать деньги, мне пришлось пойти на компромисс и дать слово молчать. Мэйна ограбили в воскресенье после полудня. Так уж вышло, что преступников задержать нельзя. Один человек может опознать их, но он отказывается дать показания.

— Но кто убил Джеффри? — Ганжен ухватил меня за лацкан. — Кто его убил?

— Это было самоубийство. Он покончил с собой в отчаянии, потому что его ограбили, а объясниться по поводу этого он не мог.