Заморский рубеж   ::   Алексеев Иван

А так телосложение у нее было довольно крепкое, и в этом она тоже пошла в брата. Катькину красоту во всем Стане не замечал один лишь Михась, все еще считавший ее сопливой девчонкой, за воспитание и будущее которой он несет ответственность перед покойными родителями. Сестра не доставляла ему много хлопот, но в ней чувствовался какой-то внутренний огонь, ей была присуща природная живость воображения и врожденный артистизм. Катька легко перенимала языки и манеры у иностранных дам, привезенных в качестве жен в Лесной Стан из заморщины доблестными русскими витязями. Ее хоть сейчас можно было отправлять к любому европейскому двору, где она, скорее всего, продвинулась бы весьма далеко. А если учесть успешно освоенные ею специальные воинские навыки… Хорошо, что Катька жила пока в своем дворе, где и сидела сейчас под яблоней.

– Мишенька, Лурь сказал мне, что ты в скачках среди дружинников нашей тысячи пришел шестым, опять с луком не заладилось!

Катька, естественно, дома звала брата по имени, а не по боевому прозвищу, имевшемуся у каждого дружинника. Боевое прозвище должно было быть коротким и отчетливым, и каждый получал его еще в малышовом отряде. Ну а Лурь ей родственником не был, поэтому она обращалась к нему официально.

– Ты не расстраивайся, завтра наверстаешь, завтра все виды состязаний твои! Обязательно попадешь с Разиком и Желтком в первую тройку, – продолжила девушка.

– Да не лежит у меня душа к этому луку! – в отчаянии воскликнул Михась. – Вот из огнестрельного же снаряда я никогда промаху не даю. Но ведь с коня из пищали невозможно стрелять.

– Есть в Европе так называемые пистоли – короткие пищали для стрельбы с одной руки, – солидно и авторитетно заявил Лурь.

Он, как и все бойцы особой сотни, знал много интересной информации, которая пока не достигла широких слоев обычных дружинников. Отчасти поэтому он и вызывал у Михася внутреннее, тщательно скрываемое раздражение. Возможно, Михась ему просто немного завидовал.

– В принципе, из пистолей этих можно стрелять и с коня, но в реальном бою неудобно: надо кресалом фитиль запалить, и конем управлять, и саблю из ножен вынуть, а ветер на скаку фитиль опять-таки задуть норовит. В общем, сплошная возня и бестолковщина. Вот если бы придумать, как порох на полке без фитиля поджигать…

– Как это: без фитиля? – удивился Михась. Громоздкая пищаль с фитильным замком была его любимым стрелковым оружием и казалась верхом совершенства, но предназначалась она, естественно, исключительно для пешего боя.

Лурь сделал загадочное и таинственное лицо и молча развел руками: дескать, не время и не место, чтобы такие вещи обсуждать. Хотя, возможно, он и сам толком ничего не знал, а лишь слышал что-то такое краем уха, а сейчас напускал на себя важность, попросту выпендриваясь перед девушкой. Во всяком случае, Михась именно так и подумал.

– Ладно тебе тут важничать, – пробурчал дружинник. – Говори лучше, зачем ко мне пришел?

– Да я вовсе и не к тебе, – спокойно ответствовал Лурь. – Як Катерине.

На Михася вдруг накатила жаркая волна гнева.