Жемчужина Лабуана   ::   Сальгари Эмилио

Малаец склонился и быстро отошел, смешавшись с отрядом, стоявшим за его спиной.

— Пошли, Янес, — сказал Сандокан, проследив, как пираты садятся в лодки и отплывают к своим судам. — Мне пора.

Они уже двинулись к пристани, когда их догнал безобразный негр, гориллоподобный, с огромной головой и длинными до колен руками — яркий образчик тех страшных негритосов, которые встречаются на островах Малайзии.

— Откуда ты, Килидалу? — спросил его Янес.

— С южного берега, — ответил негр, тяжело дыша.

— И какие новости ты нам принес?

— Хорошую новость, белый господин. Наши заметили большую джонку у островов Ромадес.

— С грузом? — спросил Сандокан.

— Да.

— Хорошо. Через три часа она будет в моих руках.

— А потом ты пойдешь на Лабуан?

— Прямо туда, Янес.

Они остановились перед богатой шлюпкой, в которой, приготовив весла, сидели четверо малайцев.

— Прощай, брат, — сказал Сандокан, обнимая Янеса.

— Прощай, Сандокан. Будь осторожен, не делай глупостей.

— Постараюсь, — кивнул тот.

Он прыгнул в шлюпку, и в несколько ударов весел малайцы придали ей быстрый ход.

— Поднять якоря! — громко скомандовал он экипажам сразу двух парусников, поднявшись на борт одного из них.

Пираты бросились выполнять приказ, и вскоре оба судна бок о бок вышли из бухты, взрывая носом голубые волны Малайского моря.

— Какой курс? — спросил Сабай у Сандокана, который принял на себя командование большим судном.

— Острова Ромадес, — ответил тот.

Ветер был попутный, юго-западный, и оба судна быстро набрали скорость в двенадцать узлов, редкую для других судов, но обычную для малайских парусников, имевших большие паруса и легкий, узкий, как у гоночной яхты, корпус.

Оба судна, на которых Тигр Малайзии отправился в эту экспедицию, были выстроены по особому проекту. Они по крайней мере вдвое превышали своими размерами обычные праос. И кроме того, он сам и Янес, не имевший во всем, что касалось морского дела, себе равных в Малайзии, значительно усовершенствовали их. Они сохранили характерную для праос оснастку, но улучшили такелаж и рулевое управление, что делало их более маневренными. Как водится на всех пиратских судах, они построили на них абордажные мостики и в дополнение ко всему сделали по бокам отверстия для весел, что позволяло им двигаться даже в штиль и значительно облегчало абордаж.

Несмотря на то что острова Ромадес были еще далеко, пираты сразу взялись за дело, готовясь к сражению. Все пушки были тщательно заряжены, боеприпасы проверены, на мостике в полной боевой готовности разложены ружья, топоры и абордажные сабли, а вдоль бортов развешаны абордажные крючья, чтобы в любой момент можно было забросить их на вражеский корабль.

Некоторые из этих морских дьяволов, глаза которых уже загорелись в предвкушении добычи, в нетерпении даже вскарабкались на мачты, зорко высматривая джонку, которая обещала богатую поживу, как все корабли, плывшие из Китая.

Сандокан, казалось, разделял беспокойство и нетерпение своих людей. Нервным шагом он расхаживал по мостику, пристально всматриваясь в морскую даль и непроизвольно сжимая рукою золотую рукоятку висевшей на поясе сабли. Но не добычей были заняты его мысли, а совсем другим.

Вскоре Момпрачем исчез за горизонтом, но море, куда ни глянь вокруг, было пустынным. Ни темной скалы на виду, ни столба дыма, который бы указывал на присутствие парохода, ни белой точки далекого парусника. Нетерпение начинало терзать экипажи судов. Пираты цеплялись за снасти, стараясь заглянуть за горизонт, хватали и вновь бросали оружие, с проклятиями теребили курки карабинов. Но все напрасно — море оставалось гладким и пустым.