1002-я ночь   ::   Азимов Анар

Довольно о джинне, что же случилось с Синдбадом?

ШЕХЕРЕЗАДА.С Синдбадом? (Синдбад вскакивает, как слуга, внезапно разбуженный своей госпожой.) Джинн в мгновение ока домчал его, Аладдина...

(Синдбад и Аладдин обнимаются за плечи, как-будто сидя у кого-то на плечах.)

ГОЛОС. ...и подарки морской царевны...

ШЕХЕРЕЗАДА. ...и подарки морской царевны...(Синдбад поспешно "соскакивает", Аладдин смотрит на него через плечо, Синдбад "подбирает подарки", они снова обнимаются за плечи) ...до нашего славного города. (Путешественники "слезают на землю", не успев даже толком "полетать на джинне", так как последняя фраза Шехерезады оказалась слишком коротка для этого.) Джинн отдал Синдбаду его подарки... (Синдбад "берет с плеч джинна подарки".)

ГОЛОС (насмешливо). А подарки Аладдина забрал с собой? Даже если джинн забыл о них, неужели их не забрал сам Аладдин?

ШЕХЕРЕЗАДА. Нет-нет, о мудрый повелитель! (Аладдин явно не понимает, что ему делать.) Аладдин тоже забрал свои подарки! (Аладдин с явной радостью изображает сказанное Шехерезадой.)

ГОЛОС (с иронией). И они благополучно добрались до нашего дворца?

ШЕХЕРЕЗАДА (пытаясь понять, о чем говорит ее собеседник). Это невозможно, мой повелитель?

ГОЛОС. Это возможно, о Шехерезада, но как ты расскажешь тогда об Али-Бабе и его подарках?

ШЕХЕРЕЗАДА. Разве раньше не рассказывала я о нем, что не смогу рассказать теперь?

ГОЛОС. Но тогда это будет история об Али-Бабе, а историю об Али-Бабе я уже слышал, теперь же я хочу услышать...

ШЕХЕРЕЗАДА (с усталой покорностью). Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель. Тут они встретили Али-Бабу... (Аладдин начинает кого-то "вытягивать" снизу, как до того его "вытягивал" Синдбад, - но этот кто-то "сопротивляется", насколько можно судить по тому, что Аладдин никак не может его "вытянуть".)

ГОЛОС (саркастично). И благополучно добрались до дворца?

ШЕХЕРЕЗАДА (со скрытым раздражением). Они испытали столько приключений, чтобы доказать свою преданность недостойной рабыне моего повелителя...

ГОЛОС. Но, Шехерезада, ты ничего еще не рассказала о приключениях Али-бабы, что же касается Аладдина, он возник перед нами только благодаря Синдбаду...

ШЕХЕРЕЗАДА. Они все расскажут сами после того, как вручат мне подарки. (Ищет, какие именно подарки от Аладдина и Али-бабы, но не находит - ткани и драгоценные камни лежат однородной массой.)

ГОЛОС. Пожалуй, это выглядит даже хитроумно, моя Шехерезада, но столь блистательная идея выглядела бы достойным завершением твоей новой истории, соедини ты Али-Бабу с Аладдином так же, как Аладдина с Синдбадом.

ШЕХЕРЕЗАДА. Разве я уже не соединила их?

(Некто, кого "вытягивал" Аладдин, наконец "поддается" - это оказывается Али-Баба; Аладдин и Али-Баба падают от внезапного нарушения равновесия, как при перетягивании каната.)

ГОЛОС. Семена разочарования, которые ты посеяла во мне некоторое время назад, быстро всходят.

ШЕХЕРЕЗАДА. Чем я заслужила такое признание, о повелитель? Разве повелитель не знает, что я служу ему всем своим существом?

ГОЛОС. О, какие пышные заросли выросли из столь крохотных семян! Воистину, женщина, как и пустыня, хранит в себе много неожиданностей, к сожалению, чаще неприятных, чем радостных!

ШЕХЕРЕЗАДА. Видимо, твоя душа покрыта кучами плодородного ила.

ГОЛОС. О нет, Шехерезада, такие семена прорастут даже в песке.

ШЕХЕРЕЗАДА. Позволь мне вырвать эти заросли с корнем, мой господин!

ГОЛОС. Каждое твое слово как вода для них.

ШЕХЕРЕЗАДА (с испугом и обидой одновременно). Угодно ли тебе, чтобы я молчала?

ГОЛОС. Это, пожалуй, теперь все равно, прекрасная Шехерезада, но надежда последней покидает земной удел, поэтому (с иронией) - говори, о красноречивая, только не спрашивай что.

ШЕХЕРЕЗАДА (торопливо размышляя). Али-Баба...