Айвангу   ::   Рытхэу Юрий Сергеевич

И самое невозможное было в том, чтобы отказаться от будущего, от всего того, о чем мечталось, ради чего стоило жить…

Может быть, именно здесь он порвал рукавицы, потом кухлянку? А там он переворачивался на спину и отдыхал, глядя на разгорающееся полярное сияние… Здесь Айвангу потерял ноги, но обрел то, что потом помогло ему в жизни, – безграничную веру в самого себя, в возможности человека.

Двигатель сейнера стучал, как хорошее сердце сильного человека. Еще немного, и встанут на горизонте мачты радиостанции Тэпкэна.

Еще накануне выхода из Гуврэля Айвангу дал телеграмму. Как они там? Волнуются, наверное? Айвангу и сам не спокоен. Странно, он так не волновался, когда сдавал экзамен, проходил медицинскую комиссию… Ведь впереди просто встреча с родными – и больше ничего…

Айвангу передал штурвал матросу и спустился в кубрик. Там он вытащил из вещевого мешка капитанскую фуражку, подарок боцмана Гаврилы. По каким морям плавает нынче далекий друг? Спасибо тебе, что поверил мечте чукотского парня, поддержал. Привет тебе через долгие годы, земли, океаны и моря! Когда Айвангу снова появился в капитанской рубке, матрос удивленно поглядел на него, но ничего не сказал, а молча уступил место за штурвалом.

Показались мачты радиостанции. Сейчас вынырнут яранги… Что это? Новый дом! Рядом – другой, третий, четвертый!.. А где же яранги? Их совсем не видно. Вон одна, другая… Айвангу взял бинокль, посмотрел и едва не уронил его на деревянные ручки штурвала – яранги Сэйвытэгина на месте не было! Вместо нее сиял окнами новый дом, а из кирпичной трубы шел дым! Живой, теплый дым! Айвангу почему-то очень обрадовался ему. Может быть, потому, что такой же дым шел раньше из яранги?

Корабль заметили еще издали. На берегу скопилась огромная толпа. Столько людей собиралось на тэпкэнском берегу только в дни, когда вельботы привозили кита.

В первом ряду, возле прибойной черты, стояли рядом Сэйвытэгин, Росхинаут, Раулена, Алеша и маленькая Катя…

Айвангу на малом ходу подвел судно к берегу. Мягкий удар. Моторист заглушил двигатель. Айвангу услышал голоса… Знакомые, родные голоса.

Как трудно сделать всего-навсего один шаг: выйти из капитанской рубки на палубу, навстречу друзьям…

– Вот он! – услышал он голос Алеши. – Отец! Капитан!

– Етти, Айвангу!

– Ты нисколько не изменился, только фуражку надел!

Матросы спустили на берег широкий трап. Трудно, трудно идти на протезах по колыхающемуся трапу, держись, капитан!

Вот и галька. Мягкая галька родного тэпкэнского берега. Айвангу обнял отца, мать, жену и детей. А тут уже тянулись навстречу десятки рук.

– Ты отлично выглядишь! – сказал Мынор.

– Если бы не фуражка, – сказал Рыпэль, – я бы ни за что не поверил, что ты капитан.

– А корабль? – спросил кто-то.

– Это другое дело, – ответил Рыпэль.

– Идем в наш новый дом, – сказал Сэйвытэгин. – Полмесяца только живем по-новому, не обжились, не привыкли.

Толпа провожала Айвангу и его родных до порога нового дома. Айвангу едва успевал отвечать на вопросы.

– Когда в путь?

– Сегодня.

– Обратно зайдете?

– Обязательно. Надо забрать семью. В Гуврэль переезжаем.

– Жаль, подольше бы побыл…

– Отпуск ведь полагается…

Айвангу оглядел комнату. Все новое, даже одеяло на постели. Кровать, тумбочка, полка для посуды на стене. И большое окно, обращенное к морю. «Как капитанский балкон», – подумал Айвангу и хотел об этом сказать отцу, но где он?

Сэйвытэгин появился, держа в руках шхуну из моржового бивня. На плече в чехле из выбеленной нерпичьей кожи висел старый винчестер.