Смерть содержанки   ::   Стаут Рекс

Еще мы договорились, что встретимся после того, как я побеседую с вами.

— Так вы согласились защищать его?

— Да, так мы условились. По меньшей мере, пока я не переговорю с вами.

— Значит, все зависит от меня?

— Да. Он просил передать, чтобы вы сами решали, что сказать.

— Восхитительно! Даже не знаю, как мне расценить такое доверие. Извините, я должен почесать нос.

Я почесал кончик носа, уставившись на огромный глобус возле книжного шкафа, но не видя его. Собственно, ломать голову мне было не над чем; все обстояло предельно просто — рассказать все или ничего. Причем неважно, узнает ли это Паркер сейчас или завтра.

Я встал.

— Мне казалось, что зимой по воскресеньям вы обычно играете в бридж?

— Так и есть. Звонок Кэтера прервал партию.

— Тогда возвращайтесь и доигрывайте. Я уже все решил. Я расскажу все мистеру Вульфу. Я предпочитаю, чтобы он ел меня поедом, пока я докладываю ему, а не вам. Вы же узнаете обо всем позже, скажем, завтра утром. От меня или от него самого. Впрочем, если хотите, то можете подождать в гостиной, но это может быть нескоро.

Вульф, стиснув губы так, что рот превратился в тонюсенькую полоску, потянулся к бутылочке и плеснул себе еще пива. Паркер посмотрел на него, потом залпом осушил свой стакан, поставил его на столик, поднялся, смерил меня взглядом и сказал:

— Можете ответить мне только на один вопрос, причем это будет рассматриваться как сведения, не подлежащие оглашению: он убил ее?

— Даже если бы я знал, — ответил я, — это не считалось бы сведениями, не подлежащими разглашению. Я не ваш клиент.

С этими словами я вышел в прихожую, снял с вешалки его пальто и битых две минуты стоял и ждал, пока адвокат обсуждал что-то с Вульфом. Наконец он соблаговолил выйти, но ужасно долго возился, поправляя шарф, застегивая пуговицы и натягивая перчатки. Переступив через порог, Паркер сразу ссутулился под порывом ледяного ветра.

Когда я возвратился в кабинет, Вульф уже погрузился в «Приглашение к дознанию» Уолтера и Мириам Шнайр. Чистое ребячество. Он давал мне понять, что сначала из-за Орри, а потом из-за меня пострадало его воскресное чтение.

— Если вы посередине главы, то я могу подождать, — заявил я, усаживаясь.

Вульф хрюкнул, отложил книгу и свирепо уставился на меня.

— В пятницу днем, — начал я, — то есть позавчера, Орри позвонил и попросил, чтобы вечером я с ним встретился. Если помните, я не помогал вам вечером готовить каплуна по-суваровски, о чем искренне сожалею. Так вот, в семь вечера мы встретились с Орри в «Джордано» — это ресторан на Западной Тридцать девятой улице. Сейчас…

— Только без вранья, — прервал Вульф.

— Хорошо. Сейчас я расскажу вам все, что он мне сказал. Орри был сильно растерян. Он собрался жениться на стюардессе по имени Джил Харди. Показал мне фотографию. Свадьбу назначили на начало мая, когда у девушки начинался отпуск. Но все повисло в воздухе. Другая девушка по имени Изабель Керр стала резко возражать. Оказывается, она и сама собиралась замуж за Орри, да к тому же имела основания полагать, что Орри — отец ребенка, который должен был появиться на свет через семь месяцев. Изабель твердо намеревалась обнародовать этот факт, если понадобится. Она сказала, что располагает доказательствами, которые хранятся где-то в запертом ящике у нее дома. В числе этих доказательств — его лицензия частного сыщика, которую она извлекла из кармана Орри примерно месяц назад, еще кое-какие фотографии и письма, а также, возможно, другие мелочи, о которых Орри не помнит. Но главное не в том, что Изабель могла заставить его жениться на ней, а в том, что она поссорила бы его с Джил Харди.

— Она и не могла принудить его жениться, — вмешался Вульф.