Анастасия   ::   Свирский Григорий

Понравился ему знаете какой ответ?

" Самое скорое во вселенной переход от добра к злу и обратно..."- И замолчал, погрузившись в свои думы.

Я первым прервал молчание.

-Савелий, вы известный пианист, а мы с вами почему-то о музыке ни слова...

-Музыка - дело святое, Григорий Цезаревич! Не будем греховодничать. Спустя неделю у меня запись на радио. В Нью Йорке. Такое у меня сейчас не часто. С трудом пробили запись. Обещаю тут же прислать вам свое CD.. Вы, сужу по вашим книгам, учились в МГУ, рядом с московской консерваторией. Были, наверное, ее завсегдатаем. Выслушаете мое СD. Тогда, если не возражаете, и потолкуем Предметно. С удовольствием...А так - Бога гневить...

- Вы религиозны?

- В душе, несомненно. А всякое религиозное действо, храмовые декорации, ладан и прочая театральность при всем своем величии и магнетизме с моим Богом никак не контачат... Мне, как и Александру Сергеевичу, признаюсь, так же тошно смотреть на жизнь, как на обряд...

"....И вслед за чинною толпою

Итти, не разделяя с ней

Ни общих мнений, ни страстей..."

Моя религия, Григорий Цезаревич, - Шуман, Гуно. . Заигранный и, в тоже время, совершенно не заигранный Моцарт. А над всем, как Бог Саваоф- великий глухарь Людвиг Ван Бетховен... Какая пусть самая гениально-искрометная политика может с этим сравниться? Музыка необорима и мстительна. Может и вознести на небеса, а может и убить...Бывало это на вашей памяти? .

- Бывало, вроде..- Вспомнилось невольно, во время исполнения 13 -ой симфонии Шестаковича умер главный враг этого композитора, поносивший его всю жизнь. Прямо в зале задохнулся от ярости, что ли?

- Савелий, знаете, я даже пытался выяснить имя злобного ненавистника Шестаковича, а потом плюнул. И он, и другой, такой же, анонимный автор в "Правде", видно, придворный музыковед, который пытался убить гения редакционной статьей "Сумбур вместо музыки". Сколько их было, серых мышей, стаями грызущих художников России. Все они на исторической помойке. Будто и не существовали...

- Легко вам говорить, Григорий Цезаревич. Не существовали. Для меня, пианиста, серые казенные мыши от музыковедения еще ой как существуют...Это раз... И второе, извините за уточнение, вы, как и многие интеллигенты - не музыканты, попали на удочку дезинформации... Вся чиновничья погань из цековского аппарата "культуры" нам, музыкантам, увы, хорошо известна. Она безумствовала-то по воле са-мо-го... Только сей аппаратчик скончался не во время исполнения 13 симфонии, а когда представлялась Шестаковичем его 14-ая. Я даже видел сам документ, письмо Д.Д. Шестаковича его другу Гликману. Текст запечатлелся мне на всю жизнь: " Во время пятого номера моей (14-й) симфонии стало дурно товарищу "Х" ( имя его и впрямь неважно). Он успел выйти из битком набитого зала и через некоторое время скончался..."

Должен отметить, Григорий Цезаревич, и символику деталей. 5-й номер

14 -й симфонии носит название "НАЧЕКУ". ( Это из стихов Апполинера о Смерти, которая всегда НАЧЕКУ).

- Любопытно! А мне говорили, товарищ Х. рухнул, когда огромный хор русаков из московской филармонии вознесся в басах: " Мне кажется, сейчас я иудей". Не вынес товарищ глубокого оскорбления...

- Это, извините, иудейские слухи. Даже при редчайших постановках 13-ой в Советском Союзе текст поэта Евтушенко не исполнялся. Под давлением Никитки Хрущева Шостакович "антисоветские" строки заменил на другие. Иначе вся его симфония не увидела бы света... А строки замечательные. Помните их? И он сходу воспроизвел. Очень тихо, прочувственно:

"Мне кажется, сейчас я иудей,

Вот я бреду по древнему Египту

А вот я на кресте, распятый, гибну,

И до сих пор следы на мне гвоздей."

Евтушенко не пускали в Киев после "Бабьего Яра" в течение 21 года. Лишь в позапрошлом году он, наконец, приехал туда с вечером поэзии.