Антибард: московский роман :: О`Шеннон Александр
Страница: 134 из 135 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТы давно не приходишь в мой дом. 01.07.10 - 06:20 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Брызгают слезы… Боже, какая гадость! Кровь Христова! Что ты мне подсунул, каналья-трактирщик?! – Браво, Степанов! Пить! Запить! С выкаченными глазами, со свисающим обожженным языком я смотрю в зал и не могу вымолвить ни слова… В желудке происходит какая-то работа, что-то до крайности неприятное, непредсказуемое… Наконец я с трудом делаю спасительный вдох, воздух опаляет мне гортань и горло, и я с ужасом узнаю чудовищный вкус Лешиного целебного самогона. Восьмидесятиградусного. Они что – с ума сошли?! Вот уроды… У меня просто нет слов, какие уроды! Настоящие идиоты… Опять вспышка. Я зажмуриваюсь. Заебали… Как вы меня все заебали! – Андрюша, спой! Гитара выпадает у меня из рук и с жалобным звоном, с дребезжанием падает на пол. Оп-ля! Все-таки ебнулась… Я Алферову об этом ничего не скажу, И зал попрошу, чтобы не говорили. Прямо после концерта и попрошу. Итак!.. Я хочу нагнуться, чтобы поднять инструмент дорогого для меня человека, но не могу – в желудке у меня все бурлит, происходят какие-то катаклизмы, перемещения в замкнутом пространстве. Подводная вулканическая деятельность… Мой знакомый, принесший мне выпить (жаль, не помню, как его зовут!), кидается на помощь, наклоняется за гитарой, и тут я понимаю, что это Пиздец… Что вот сейчас будет настоящий, неподдельный, классический Пиздец с большой буквы. Легендарный Пиздец, Пиздец, который займет достойное место в анналах отечественной авторской песни наряду с Лыжами у Печки, Атлантами, Деревами и Синим Троллейбусом, будет выбит золотыми буквами на скрижалях и смутит неискушенные умы потомков, Пиздец, который на века прославит мое имя и послужит отрезвляющим примером для тех, кто… Я содрогаюсь всем телом в последней, безнадежной попытке предотвратить неизбежное, но клокочущая лава поднимается все выше и выше, мгновенно заполняет рот и, подпираемая снизу критической массой неусвоенного, вылетает наружу, озвученная моим сдавленным криком: – Бе-е-е-э-э! Бурая вязкая жидкость, отравляющая все вокруг невыносимой кислой вонью, брандспойтной струей, шипя, как газировка, окатывает склоненную у моих ног фигуру доброго самаритянина… Я мычу, пытаясь предостеречь, но поздно… Я вижу уставившийся на меня снизу безумный глаз, раззявленный в беззвучном вопле рот, липкую бяку, залившую волосы, второй глаз и стекающую на заботливо украшенную перламутром самим Гусевым деку… Я чувствую себя немного легче, но это, увы, еще не конец, это только начало… Зал погружается в ватную обморочную тишину. Спазм сжимает мне желудок. Следующая порция. Я отворачиваюсь от облеванного, мычу и машу ему рукой, чтобы он бежал, пока не поздно, и меня опять выворачивает: – Бе-е-е-э-э! Коньяк, кофе, чай, пепси, картофель фри, ошметки пельменей, перемешанные с лососем, тугой струей летят за рампу, по пути обдавая вокальный микрофон «Найман», давнюю мечту Алферова, купленный им в какой-то разорившейся студии на сэкономленные две штуки баксов. Остальное месиво, за секунду до очередной вспышки, попадает прямо в прицелившегося фотографа, и поэтому вспышка получается несколько тускловатой… Попал, кажется, попал! Получил, папарацци хренов?! Еще повезло, что закрылся фотоаппаратом!.. Надеюсь, у него самый навороченный профессиональный «Олимпус», какой только может быть… Ничего, продаст эти снимки лет через пятьдесят на «Сотбис» и выручит большие деньги… Фотограф исчезает, словно проваливается сквозь землю. Мой смутно знакомый друг вскакивает и, выкрикивая невнятное, устремляется за кулисы. Вот молодец! Обгаженная гитара остается лежать на полу. «Гитару захвати!» – хочу я крикнуть ему, но… – Бе-е-е-э-э! Бе-е-е-э-э!.. – переходящее в стон. Напор ослабевает. Выплескиваются уже остатки. Они заливают гитарный микрофон… Ничего особенного, обыкновенный «Шур»… С оскверненного «Наймана» свешивается длинная сопля. Шум в зале. Какая-то женщина истерически кричит: – Да помогите же ему! А где же аплодисменты, переходящие в овацию? Странно, странно… Шум превращается в сплошной крик, перемежающийся отдельными хлопками. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|