Асфальт   ::   Гришковец Евгений Валерьевич

Ни Миша, ни Володя серьёзного опыта в делах организации похорон не имели. Точнее, никакого такого опыта не имели.

Первым делом Миша позвонил жене, та сразу же заплакала и сказала, что немедленно приедет. Миша зачем-то согласился с этим. Володя в это же время звонил своей жене и снова плакал. Следом Миша позвонил почему-то Стёпе, который Юлю не знал, но зато знал кучу самого разнообразного народа. Стёпа отнёсся к проблеме очень внимательно и серьёзно, дал несколько дельных советов, пообещал помочь чем может. Ну и пошло-поехало. Не сговариваясь, Миша и Володя о причине Юлиной смерти никому ничего не говорили. Неожиданно умерла – и всё.

Мише много звонили по работе и просто так, он отвечал, что не может говорить, и просил перезвонить на следующий день или на следующей неделе. Володя попросил его не бросать, да Миша и не собирался. Они замёрзли на улице и некоторое время сидели в Мишиной машине. Вскоре приехала Володина жена Вика, и они снова поднялись в Юдину квартиру, а потом приехала и Аня, Мишина жена. Стало легче.

Вика плакала, много говорила, что она так и знала, что всё к этому идёт. Она вообще много говорила. Когда Миша хотел зайти в ванную комнату, Володя резко сказал: «Это было там». Миша отшатнулся от двери в ванную, и больше к этой двери никто не подходил.

Так прошло полдня в какой-то суете, телефонных разговорах и в душном ощущении горя и ужаса. Юле на работу по Володиной просьбе звонил Миша. Там уже знали. Следователь успела туда позвонить. Там был шок, переполох и отчаяние. В итоге Мише удалось поговорить с каким-то внятным, по голосу весьма пожилым Юдиным коллегой, которого звали Борис Львович и который без эмоций сказал, что по поводу хорошего места на хорошем кладбище беспокоиться не стоит, это они возьмут на себя. Он сказал, что ещё целый ряд организационных вопросов они тоже решат. В том разговоре Борис Львович, помимо прочего, сказал, что Юля недавно взяла отпуск и последнюю неделю на работе не появлялась.

Около четырёх часов дня Володя выпил какое-то успокоительное и уснул на диване, совершенно измученный. Тогда Миша отправил Аню домой и сам решил отъехать куда-нибудь, потому что уже не мог находиться в Юлиной квартире. На кухню он больше не заходил. Он боялся снова увидеть пепельницу с окурками и колечко на подоконнике. Дверь в ванную ему казалась дверью, за который находится полюс космического холода и тьмы. Он старался ничего не рассматривать и в той комнате с круглым столом, в которой все топтались, пока Володя не уснул.

А Володя уснул на спине. Его опухшие губы были приоткрыты. От того Володи, с которым Миша почти двадцать лет назад познакомился, осталось мало.

***



Когда Миша познакомился с Володей, Володя был весёлый, очень худой парень, с очень длинными тёмно-русыми волосами. Он на том курсе, на который поступил Миша, был одним из немногих настоящих москвичей. В основном все были приезжие. Как-то само собой получилось, что они познакомились и стали вместе играть музыку. Володя был в музыкальном коллективе главным. Во-первых, именно у него в гараже была репетиционная база, гараж был большой, кирпичный, с электричеством и без автомобиля. Даже зимой там было тепло. Володя здорово всё оборудовал. Во-вторых, вся звуковая аппаратура и большинство инструментов тоже были Володины. В-третьих, Володя был очень активен, всё время что-то придумывал, очень много репетировал сам, постоянно сочинял стихи, причём в основном на малоизвестном ему английском языке. И, в-четвёртых, у Володи был сильный и действительно красивый голос.

Через все эти репетиции и ежедневные, ежевечерние и часто ночные заседания в гараже прошло много людей.