Смертельная мечта   ::   Браун Картер

Потом я вернулся в свою контору. Фрэн Джордан, моя очаровательная секретарша, рыжая, с зелеными глазами, ведет за пределами конторы жизнь, в которой я практически не играю никакой роли. Фрэн бросила на меня слегка заинтересованный взгляд.

— Как прошла беседа? — небрежным тоном спросила она.

— Господину генеральному директору понадобился гениальный сыщик.

— И где вы его найдете?

— Харлингфорд не может предложить никого другого, кроме меня. Его судьба в моих руках.

— С каких пор вы перешли на такую манеру разговора, врун этакий? — сердито спросила Фрэн.

— С тех пор, как побеседовал с неким Барни Миккерсом. Мы должны искать Дженни Шау, горничную, моя дорогая.

— Где я должна искать ее? Под нашим письменным столом?

— Попробуйте в контрактах по найму. Кстати, вы помните Ирен Манделл?

— Еще одна горничная?

— Ладно, начинайте с Шау, — устало согласился я. — В этом агентстве, видно, одного моего профиля недостаточно.

Фрэн медленно и глубоко вздохнула, отчего ее роскошная грудь плавно поднялась и не менее плавно опустилась.

— Я по-прежнему держу здесь рекорд по красоте груди, — довольно проговорила она, — не забывайте этого.

— Нет проблем. Что вы делаете сегодня вечером?

— Провожу небольшое расследование. — Тон был достаточно развязным. — С одним шахтером из провинции.

— Шестнадцати лет?

— Этот шахтер добывает уран прямо под своим домом где-то в Канзасе. Если он разделяет мои вкусы, я, возможно, куплю счетчик Гейгера и присоединюсь к нему.

Задумчивая улыбка все еще блуждала по ее лицу, когда я прошел в свой кабинет. Усевшись за стол, я разложил досье. Сведения оказались весьма скудными: список из пяти имен, четыре адреса и фотография Ирен Манделл.

Первым в списке стояло имя Барни Миккерса, импресарио Ирен.

Вторым был Джером Вильяме — ее режиссер.

Следующими, с указанием адресов, шли ее лучшая подруга Джин Бертон и лучший друг Роджер Лоувел.

В конце списка, без адреса, значилось имя ее сестры, Евы Манделл.

Пять несчастных имен, четыре адреса и фотография.

Это все, что после более чем пятинедельных поисков мог обнаружить опытный журналист? Значит, Харлингфорд что-то от меня скрыл, и, если я позвоню и спрошу его об этом, полагаю, он ответит, что это для моего же блага. «Лучше будет начать с нуля, Бойд. Приступите к расследованию без навязанных идей, которые могут вам помешать...» Прекрасно! Сэкономлен один телефонный разговор.

Я стал внимательно рассматривать фотографию Ирен — портрет размером двадцать четыре на" тридцать шесть, на глянцевой бумаге, сделанный профессионалом, с ретушью эксперта. Портрет, безусловно, висел в фойе театра. Убраны морщинки, столь характеризующие личность. Только глаза с фальшивыми ресницами избежали ретуши. В них читалось явное высокомерие и что-то еще, что не давало мне покоя. Именно такие глаза должны быть у актрисы, игравшей сумасшедшую.

Я положил фотографию в досье и снова прочитал список имен. Харлингфорд сделал из меня коммивояжера, обязанного посетить нескольких клиентов. Я, возможно, должен буду обзавестись щетками и швабрами для будущих клиентов. За Барни Миккерсом следует режиссер Джером Вильяме, вдруг ему нужен подметальщик. В конце концов, кто-то должен подметать помещение после представлений, не так ли?

Театр находился недалеко от Бродвея. Четверо актеров, трое мужчин и женщина, репетировали на сцене, держа в руках рукописи. Один из них, судя по манере поведения, был скорее режиссером.

Я пристроился в первом ряду, рядом с каким-то молодым человеком. Он смотрел на сцену с озабоченным выражением. На кончике его носа лихо сидели огромные очки в черепаховой оправе.