Бальзак и портниха китаяночка   ::   Сижи Дэ

А дело в том, что, как писал в «Фигаро магазен» критик Бертран де Сен-Венсан, «это самое прекрасное объяснение в любви года: в любви к литературе, к жизни, к иронии, к женщине, а заодно безоглядный урок свободы и ликующая пощечина всем тем самодовольным французским псевдописателям, которые только и знают, что поглаживают свое "я", точно кредитную карточку».

Дэ Сижи рассказывает простую, страшненькую (страшное идет фоном), трогательную, горькую и оптимистическую историю о том, что в XIX в. получило в общем виде название «воспитание чувств», в XX же превратилось в историю о том, как человек из объекта собственным усилием превращается в субъекта; рассказывает в жанре пикарески, то есть плутовского романа. А плутовской роман немыслим без иронии, без юмора. И юмористических ситуаций в нем предостаточно (сцена исполнения скрипичной сонаты «Моцарт думает о председателе Мао», история с записью народных песен, сверление зуба старосты и много других), хотя юмор очень смахивает на черный; кто-то из французских рецензентов заметил, что он имеет сюрреалистическую окраску; но что для французов сюрреализм, для обитателей соцлагеря, которые были «рождены, чтоб Кафку сделать былью», всего лишь реальность.

В Китае культурная революция; два друга, (китайские «дети Арбата»), причисленные к интеллигенции, а кроме всего прочего еще и дети «врагов народа», «вонючих научных авторитетов» (не удивляйтесь этому термину, он имел хождение в эпоху культурной революции), отправлены, как и миллионы их сверстников, в предгорья Тибета на «перевоспитание беднейшим крестьянством», причем без всякой надежды на возвращение в родной дом. (Кстати, помните у нас перевоспитание тунеядцев, в частности, «тунеядца» Бродского? Это примерно то же время. Про Гулаг, массовые высылки и прочие прелести еще недоразвитого социализма умолчим.) Автор не очень много пишет об ужасах культурной революции, о трудностях или, верней, мерзостях жизни ссыльных (возможно, чтобы не пугать жантильных французов), хотя в романе есть весьма колоритные сцены вроде работы в угольной шахте или переноски на собственном горбу по горным тропам на поля бадей с жидкими органическими удобрениями. В одном из интервью Дэ Сижи признается, что ему до сих пор снятся эти огромные деревянные бадьи, из которых вонючая жижа выплескивается на шею и течет по спине.

У своего сотоварища друзья похищают чемодан, в котором тот прячет запрещенные книги, произведения французских, английских, русских классиков. И молодые люди, чей интеллектуальный, духовный, нравственный, эстетический горизонт замурован «красной книжечкой» председателя Мао, да полным собранием сочинений Энвера Ходжи, открывают для себя в произведениях Бальзака (просто потому, что они прочли его первым), новый мир — мир страстей, вожделений, чувственности, чувств, в котором действуют не плоские, а объемные люди. Открывают женщину и женственность, не ту «вечную женственность», а обычную, земную, чувственную, воплощением которой для них становится юная Портнишечка. Открывают, как сказал в одном интервью автор, «рыцарский дух: умереть за женщину, с которой ты даже не спишь». И именно так герой относится к Портнишечке. Можно понять испытанное друзьями потрясение и порадоваться за них. Более того, им открываются гигантские возможности индивидуализма, этого великого понятия, выработанного Западом, и герой романа, выросший в обществе, уже тысячелетия живущем по установлениям общинно-коллективистской психологии, примеривает к себе опыт роллановского Жана-Кристофа, готовясь вступить в борьбу с миром. Но друзья не ограничиваются самообразованием, самовоспитанием чувств, яд западной цивилизации они вливают в душу юной Портнишечки, возлюбленной Лю, читая ей Бальзака. Они хотели тем самым сделать из невежественной, малограмотной красавицы-горянки образованную девушку, в результате же явилась личность, самостоятельно решающая свою судьбу.