Бессмертные   ::   Корда Майкл

— АртурМиллер? Приезжалсюда?

— Нет-нет. Самый первый муж, ДжимДоуэрти. ОнслужитсержантомвполицииЛос-Анджелеса. Хорошийпарень. Япозвонилемусразуже, кактолькоузналослучившемся, исообщил, чтоонаумерлаотчрезмернойдозынаркотиков. “БеднаяНормаДжин, — сказалон. — Ейникогданевезло”. Наверное, онправ. — Макредиоткрылдверьвспальню. — Вотздесьонаиумерла.

Привидемаленькойунылойспаленкиячутьнеразрыдался. НезастеленнаякроватьМэрилинказаласьпочтиголой. Нанейлежалиобычныйполосатыйматрас, двеспутанныепростыни, одеялоиизмазаннаякосметикойподушка— никружевныхнакидок, нинарядныхпокрывал. Такиекроватистоятвдешевыхмотелях, вномерах, которыеснимаютначас. Мебеливспальнебыломало, и, казалось, онатожезавезенаизмотеля— дешеваятумбочка, парастульев, заваленныхстарымижурналамииодеждой, телефоннадлинномшнуре, которыйзмейкойтянулсяотсамойдвери.

— Онаумерластелефономвруках, — сказалМакреди. — Мыструдомвырвалиизееладонитрубку, когдазабиралитело. Трупноеокоченение. — Онзакурилсигарету. — Должнобыть, онаумерла, когданабиралачей-тономер. Кошмарнаясмерть— умеретьводиночестве, пытаясьдозвонитьсякому-то…

— Онаоставилакакую-нибудьзаписку?

Макредиокинулменяциничнымвзглядомсыщика— теперьонпонял, зачемяприехал.

— Никакихзаписоконанеоставляла, — ответилон. — ПустьвВашингтоненебеспокоятся.

— МненетникакогоделадоВашингтона, сержант, — сказаля. — Япростодругсемьи.

— Хотелбыязнать, окакойсемьевыговорите? — Мыпрошливгостиную, затемнаулицу. — Чемещемогубытьполезен? — спросилон.

Яобъяснил. Макредивзглянулнаменясещебольшимотвращением.

— Воляваша, — отозвалсяон. — Нехотелбыязаниматьсявашейработенкой.

ВотелеменяждалЛофорд. Онбылбледен, какполотно, полицуегоструилсяпот, хотявномереработалкондиционер, рукитряслись, каквлихорадке.

— Надеюсь, Джекневинитменявслучившемся? — спросилон.

Япокачалголовой. Джеквинилтолькосебя, аемуудастсязаглушитьголоссовести.

— Какэтопроизошло? — поинтересовалсяя.

— ПослетогокакБоббиобъявилей, чтомеждунимивсекончено, онанапиласьтаблеток.

—  Это мнеизвестно. НопочемуБоббинеосталсясней? ПочемуГринсоннедалейчего-нибудьуспокоительного?

— Боббирешил, чтоонисделаливсевозможное. Гринсонпосчитал, чтоситуациянекритическая.

— Оназвонилатебе?

Лофордкивнул. Видунегобыл, какупобитойсобаки.

— Да, звонила. Говорилаонаневнятно— онавсегдатакразговаривалапосленесколькихтаблеток. Меняэтонеудивило: яведьзнал, вчемдело. Ипоэтомуневстревожился.

— Чтоонасказалатебе?

— Онаспросила, унаслиБобби… Знаешь, всевышлокак-то… э… глупо. Боббисиделвозлебассейна, когдаонапозвонила, ионсказал: “ЕслиэтоМэрилин, скажи, чтоменяздесьнет”. Наверное, онаслышалаэто. Когдаясказал, чтоБоббиуехал, онаответила: “Тыхорошийпарень, Питер. ПопрощайсясБоббиотмоегоимени” — иповесилатрубку. Вотивсе. — Лофордщелкнулвлажнымипальцами. — Ясталзвонитьей, ноунеепостояннобылозанято, занято, занято… Боббиждалвертолет, икогдаонулетел, явернулсявдомиопятьпозвонилей. Ноеетелефонпо-прежнемубылзанят, тогдаяпозвонилГринсону. Тотпослемоегозвонкаотправилсякнейдомой, ноонаужебыламертва… — ПоглазамЛофордаявидел, чтоонрассказалдалеконевсе.

Онналилсебевискиибольшимиглоткамиосушилбокал. Уменясоздалосьвпечатление, чтоонзаранееотрепетировалсвоюверсию.

— Яневиноват, Дэйвид. Честноеслово, — добавилонсбеспокойствомвголосе.

— Да, — сказаля, нофактическиЛофорд— единственныйизблизкихзнакомыхМэрилин, жившийнеподалеку, — могспастиее, нонесделалэтого.

Ятоженалилсебевиски.

— Ятолькочтобылунеедома, — проговориля, хотявовсенеобязанбылобъяснятьЛофорду, почемумнезахотелосьвыпить.

— А, — отозвалсяон.