Бизнес-блюз   ::   Новоселов Дмитрий

Потом я стоял посреди двора, смотрел в небо, а Аркашка уговаривал меня уехать.

Подошли менты, один из них, высокий в бобровой шапке с мужественным лицом, что-то сказал. Мы ничего не услышали из-за собачьего лая.

– Заткни ей пасть, – проорал мент.

Старик пнул собаку по ребрам, кобель заскулил и спрятался в конуру.

– Дед ошибается, – обратился к менту Дальтоник. – Я здесь действительно вчера был часов в пять, но по делам, и, естественно, ничего не пил.

– А он пил, – указал на меня сторож. – Это он водку привез, и нас всех споил, – добавил он гордо.

– Вам придется проехать с нами, – сказал милиционер.

– Зачем? – спросил Колька.

– Для дачи показаний.

– В качестве кого? – Колька начал заводиться.

– Не морочьте нам голову, – попросил второй милиционер.

– Давайте так, – с вызовом произнес Чебоксаров. – Вы тут свои дела заканчивайте, составляйте протоколы, снимайте отпечатки, а мы поедем к себе в офис, пригласим своих юристов, и мы в спокойной обстановке за чашкой кофе, как следует, побеседуем.

С этими словами он вынул из внутреннего кармана удостоверение и показал его оппонентам. Как обычно ксива произвела должное впечатление, менты тут же с ним согласились, попросили номера телефонов и отпустили восвояси. Удостоверение под названием «вездеход» пробил Коле полковник в отставке Спарыкин, наша крыша, в недалеком прошлом мент номер один в городе. Они с Дальтоником очень дружили, поэтому он был удостоен лучшего, кроме «вездехода» мой напарник имел еще и полковую «недотрогу», мне же досталась всего лишь корочка «Член совета ГИБДД». Обошлась она в сто баксов. В общем, недорого, мусора берут дороже.

Когда мы сели в машину, я повернул переключатель и направил вентилятор печки на ноги. Двигатель уже успел остыть, и стало еще холоднее. Мне хотелось выпить, но при Кольке я стеснялся браться за фляжку.

Начался новый день, он был серым и зыбким. Даже снег, и тот был серым. От этой серости все вокруг казалось резиновым, мы углубились в липкую массу и барахтались среди машин, клаксонов и снегоуборочной техники. В голове набухали и лопались пузыри.

– Чё молчишь? – спросил я Колю.

– Если я начну говорить, то мы поругаемся.

– Первый раз, что ли?

– Давление подскочит. Гипертония – первый шаг к инсульту.

– А в себе держать еще вреднее, все ложится на сердце, – привел я контрдовод. – Врачи говорят, что отрицательные эмоции лучше выплескивать наружу.

– Да? – поинтересовался Колька. – Ты это точно знаешь?

– Абсолютно.

Он помолчал минуту, потом сделал свирепое лицо и сказал:

– Ты меня вконец заколебал. Пропадаешь неделями, срываешь важные встречи, теперь докатился до того, что спалил склад.

– Ничего я не палил.

– Я на девяносто процентов уверен, что все сгорело от твоего окурка. Я сотни раз замечал, что ты куришь где попало, а в пьяном виде вообще ни фига не соображаешь.

– Я был с Аркашкой, а он за рулем и все контролировал. Ты же знаешь Аркашку, он все замечает.

Колька задумался.

– Все равно, это неправильно, – сказал он уже примирительно. – Нельзя пить с подчиненными. Панибратство плохо заканчивается. Может, спалил и не ты, но ты дал толчок. Они, скорее всего, продолжили, и вот результат.

– Вряд ли. Виталик почти не пил, в основном дед лакал, да я.

– Факт есть факт, ты напоил сторожей и склад сгорел, мало того – есть труп. Теперь у нас куча неприятностей.

– А много там у нас на остатке бумаги было?

– Слава богу, почти ничего.

– А куда делась? – удивился я.

– Чаще на работу ходить надо, – Дальтоник постарался вложить в эти слова как можно больше презрения. – Я все продал в Тюмень Гершковичу. У него в наших краях три порожних КАМАЗа было, представляешь, халявная доставка, я ему весь склад и вдул, – его переполняла гордость.