Богач, бедняк (Часть 3 и 4)   ::   Шоу Ирвин

Садясь рядом с Гретхен, он печально произнес горькие слова:

-- Черт бы все побрал. Какой я, в сущности, еще ребенок.

Вилли Эбботт в солнцезащитных очках стоял в небольшой толпе встречающих, ожидавших прилета рейсового самолета из Лос-Анджелеса. Серый, влажный день, и Гретхен сразу, даже на расстоянии, заметила, что он пил всю ночь накануне, а солнцезащитные очки скрывали следы ночного кутежа и его налитые кровью красные глаза перед ней и сыном. По крайней мере, хотя бы раз, только сегодня, встречая сына, которого не видел столько месяцев, он мог бы удержаться и не пить. Но Гретхен сумела преодолеть охватившее ее раздражение. Только дружелюбие и умиротворенность должны царить между разведенными родителями в присутствии ребенка. Обязательное лицемерие оборванной законом любви.

Билли, увидав отца, сломя голову бросился к нему, опережая очередь спускавшихся по трапу пассажиров. Подбежав к нему, он обнял Вилли, поцеловал его в щеку. Гретхен нарочно замедлила шаг, чтобы им не мешать. Отец и сын вместе, они связаны родственными узами, сразу видно. Хотя Билли выше отца и намного красивее. Вилли никогда таким не был. Снова Гретхен почувствовала нарастающее раздражение из-за того, что ей никогда не удавалось продемонстрировать свою генетическую причастность к сыну. Никаких доказательств.

Вилли широко (может, бессмысленно? глупо?) улыбался, весьма довольный сыновним проявлением любви к нему. Гретхен наконец поравнялась с ними. Обнимая ее за плечи, Вилли сказал:

-- Хелло, дорогая! -- И, наклонившись, поцеловал ее в щеку. Два поцелуя в тот же день, на двух противоположных краях большого континента: поцелуй при расставании, поцелуй при встрече. Вилли вел себя идеально при разводе, очень хорошо относился к Билли, и она, конечно, была ему благодарна за милое его приветствие "хелло, дорогая!" и за ритуальный поцелуй. Она не сказала ни слова ни о его темных очках, ни о сильном запахе алкоголя изо рта. Он был довольно аккуратно одет, именно в такой костюм, который требуется, чтобы отвезти сына в школу в Новой Англии и представить директору. Она, конечно, не позволит ему больше пить, когда они туда поедут.

Гретхен сидела в маленькой гостиной двухместного номера в отеле. Вечерние огни Нью-Йорка светились за окнами, снизу с его улиц до нее доносился гул, такой знакомый, такой волнующий. Как же она была глупа! Она наивно полагала, что Билли проведет эту ночь вместе с ней в отеле. Но когда они ехали на такси из аэропорта, Вилли сказал, обращаясь к сыну:

-- Надеюсь, ты не прочь поспать на кушетке, у меня всего одна комната, но там есть кушетка. Правда, пара пружин лопнули, но, думаю, в твоем возрасте ты и на ней выспишься, ничего страшного!

-- Отлично! Как здорово! -- воскликнул обрадованный Билли, и от ее внимания не ускользнул восторженный тон его голоса. Он даже не повернулся к ней, не спросил ее согласия. Но даже если бы он попросил у нее разрешения, что она могла ему ответить?

Вилли спросил, где она собирается остановиться, и, когда она ответила: "в "Алгонкине"", он насмешливо поднял брови.

-- Этот отель любит Колин,-- словно оправдываясь, сказала она.-- Он недалеко от театра, и Колин тем самым экономит массу времени, когда ходит на репетиции.

Вилли остановил машину перед отелем "Алгонкин". Она вышла. Он не смотрел ни на нее, ни на Билли:

-- Когда-то давно я с одной девушкой в баре этого отеля выпил целую бутылку шампанского.

-- Позвони мне завтра утром,-- попросила его Гретхен, будто не слыша его слов.-- Как только проснешься. Мы должны быть в школе до ланча.

Билли сидел в дальнем углу на переднем сиденье, и когда она выходила, то не смогла поцеловать его на прощание. Швейцар подхватил ее чемоданы.