Большой серафим :: Биой Касарес Адольфо
Страница: 15 из 16 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕДа, мы не боги, боги-мы, когда несбыточной мечты пытаемся опять добиться. Прекрасен тот, кого не надо убеждать как глупо было бы от счастия бежать и в тайниках души своей зарыться. 14.09.10 - 15:02 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Старик ответил чуть ли не обиженным тоном: – Да какое мне дело до катастроф? Пожалуйста, зарубите себе на носу: у света нет скорости. К черту Эйнштейна. Если наступит конец света и я умру, скажите всем: Линч открыл, что у света нет скорости. – И ты туда же, – пробормотал Альварес. – Я не слушаю, – раздельно проговорил Камполонго. – Не слышу, – поправил Альварес и прибавил про себя: «Я, по правде говоря, никогда не иду на попятную. В конце концов, я всегда знал, что умру в одиночку». Ставя на стол блюдо с жареным мясом, Хильда шепнула ему на ухо: – Посмотрите, как веселится Бланкита. Имейте сострадание. Альварес спросил: – А что я могу сделать? – И добавил раздраженно: – Я никогда не иду на попятную. Себе самому он сказал, что не стоит заботиться о конкретной судьбе Бланкиты, ибо в преддверии конца света всем уготована сходная судьба, и то, что пока еще только произойдет в будущем, в скором будущем потеряет значение. «Моя озабоченность, – заключил он, – доказывает не то, что я сочувствую девушке, а то, что мной овладела навязчивая идея: следует избавиться от нее». Опершись правой рукой о спинку стула, а левую положив на плечо Линчу, хозяйка встала, высоко подняла бокал и провозгласила тост: – За мою дочь Бланчету. Под гром аплодисментов мать и дочь обнялись. – Многие лета! – завопил Линч вне себя. – Мартин, музыку, – распорядилась мадам Медор с неизменным достоинством. Вместо музыки в зале воцарилась полная тишина. Все повернулись к табурету у рояля. Мартина не было. Никто не заметил, как музыкант исчез! Хильда со значением поглядела на Альвареса. Камполонго, услужливый, ловкий, включил приемник: загремели самые траурные аккорды Седьмой симфонии Бетховена. С почти королевским достоинством мадам Медор сняла кольцо с изумрудом и надела его на палец Бланките. Камполонго заметил: – Хотя мать с дочкой то и дело ссорятся, взгляните, как они любят друг друга: такова природа человеческая! – Нелепица. Чистое безумие, – возразил Альварес. – Даже не знаю. Бедная девочка. Мне ее жаль, – призналась Бианки Вионнет. – Еще чего! – стал спорить он. – Это меня растрогало. – Как в кино. Говорим, что фильм скверный, и все же плачем. Я не иду на попятную. – А при чем тут кино? Мать и дочь: что может быть естественнее. – Прошу заметить, – произнес Альварес в гордом порыве, – я, несомненно, самый трусливый из всех, но теперь выясняется, что только мне и хватает духу взглянуть правде в лицо. Думаете, я поддамся? Ни в коем случае. Таким и останусь до самого конца. И что вы на это скажете? – Что вы так и не выросли, что вы еще совсем ребенок. Ничего нет скучнее мужчины, выставляющего напоказ свою храбрость. Альварес пристально вгляделся в Бианки Вионнет, стараясь ее понять. – Ах, так вы – сторонница сострадания? Одна моя знакомая, молоденькая девчонка, без конца просит меня проявить сострадание. Бианки Вионнет отозвалась с невольной резкостью: – Эта девчонка кривит душой. Я не верю, будто можно жертвовать собой ради ближнего. Альварес проговорил почти мягко: – Иногда приходится думать и о ближнем. Я верю в сострадание. Это чисто человеческая добродетель. – Ах ты, злодей! – проворковала де Бианки Вионнет. – И чем только пленила тебя эта девчонка? Альварес не слышал вопрос: он провожал глазами Бланкиту, – та прошла через столовую, вышла в вестибюль, удалилась в туалетную. Он извинился: – Я сейчас приду. Он встал, прошел к туалетной комнате, приоткрыл дверь, увидел девушку с гребешком в руке, разглядывающую себя в зеркало. Вытащил ключ, который был вставлен в замочную скважину изнутри, и прошептал почти неслышно: – Пусть стучит и кричит, из-за Бетховена ее никто не услышит. Осторожно запер дверь, отбросил ключ подальше. На обратном пути встретил Хильду. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|