Согнутая петля   ::   Карр Джон Диксон

Только — ах, будь все проклято!

Он, казалось, был для нее идеальным партнером. Было бы неверно сказать, что он олицетворял собой тип сельского помещика, потому что их привыкли ассоциировать с краснорожими гуляками прошлого века. Тут был другой тип. Фарнли был среднего роста, очень поджарый, почти худой, он почему-то вызывал в памяти очертания плуга — блестящий металл, компактность и твердое лезвие, режущее борозду.

Ему было лет сорок; смугловат, с густыми, коротко подстриженными усами, темными, начинающими седеть волосами и острыми темными глазами с морщинками в уголках. Можно было бы сказать, что в данный момент этот человек, обладающий недюжинной скрытой энергией, находится на пике своей умственной и физической формы. Он расхаживал взад-вперед по маленькой комнате и казался скорее смущенным, нежели разгневанным.

Молли поднялась и воскликнула:

— Ах, дорогой, почему ты мне об этом не сказал раньше?

— Не стоит беспокоиться, — ответил он. — Это мое дело. Я справлюсь.

— Как давно ты знаешь об этом?

— Примерно с месяц.

— И из-за этого ты волновался все это время? — спросила она с некоторой тревогой в глазах.

— Отчасти, — проворчал он и быстро взглянул на нее.

— Отчасти? Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что говорю, дорогая, — отчасти.

— Джон, это же не из-за Маделин Дейн, правда?

Он остановился:

— Боже правый, нет! Разумеется, нет. Не понимаю, почему ты задаешь подобные вопросы? Ты не любишь Маделин, да?

— Мне не нравятся ее глаза. Они смотрят как-то подозрительно, — ответила Молли, тут же ощутив прилив гордости или другого чувства, которое она не могла назвать. — Прости, я не должна была этого говорить, ведь тут такое происходит. Все это очень неприятно, но ведь ничего не поделаешь, правда? У этого человека, конечно же, нет доказательств?

— У него нет прав! А вот есть ли у него доказательства, я не знаю! — Он говорил резко, пристально глядя на нее.

— Но почему все окутано такой тайной? Если он обманщик, разве ты не можешь вышвырнуть его и закрыть дело?

— Барроуз говорит, это было бы неразумно. По крайней мере, до тех пор, пока мы не услышим, что он нам скажет. Потом мы сможем предпринять какие-то шаги. Решительные шаги. Кроме того…

С лица Молли Фарнли исчезло выражение робости.

— Я хочу, чтобы ты позволил мне помочь тебе, — сказала она. — Не то чтобы я могла что-нибудь сделать, но мне просто хочется узнать, что все это значит. Я знаю, что этот человек бросает тебе вызов якобы для того, чтобы доказать, что он — это настоящий Фарнли. Разумеется, все это ерунда. Я знаю тебя много лет; я узнала тебя, когда увидела после разлуки; просто удивительно, как легко я тебя узнала! Но я знаю, что ты пригласил сюда этого типа, а также Ната Барроуза и другого адвоката, и все это в обстановке ужасной таинственности. Что ты собираешься делать?

— Ты помнишь моего старого учителя, Кеннета Марри?

— С трудом припоминаю, — ответила Молли, наморщив лоб. — Довольно плотный, приятный человек с маленькой, коротко подстриженной бородкой, как у моряка или художника. Полагаю, он тогда был очень молод, но мне он казался глубоким стариком. Рассказывал удивительные истории…

— Он всегда стремился стать великим сыщиком, — прервал ее муж. — Так вот, волею судеб он вернулся с Бермуд. Он утверждает, что может безошибочно опознать настоящего Джона Фарнли. Сейчас он остановился в «Быке и мяснике».

— Погоди! — воскликнула Молли. — Там поселился человек, похожий на художника. В деревне только об этом и говорят. Это Марри?

— Это старина Марри. Я хотел встретиться с ним; но это было бы… неправильно, неспортивно, — сказал ее муж, пряча глаза. — Это выглядело бы так, будто я пытаюсь на него повлиять. Или что-нибудь в этом роде.