Буйная Кура   ::   Шихлы Исмаил

Слуги Джахандар-агн, похватав винтовки, прибежали к нему на помощь. Перестрелка разгорелась, как на войне. По свисту пуль Джахандар-ага сумел определить, которые из них попадают в цель.

Со стороны реки выстрелы неожиданно поредели. Пули посыпались теперь со стороны шоссе. Джахандар-ага догадался, что дом окружают и что, если перестрелка продлится, перестреляют всех его домочадцев, а сам он рано или поздно попадется им в руки. Он бросился под навес, вскочил на коня и, в мгновенье ока перескочив забор, помчался к реке. Успел еще, обернувшие, выстрелить раза три в сторону казаков, залегших у шоссе. Казаки опомнились и погнались за ним. Они скакали врассыпную, боясь метких пуль Джахандар-аги.

Как ни быстро он мчался на своем коне, казаки догоняли. "Эх, Гемер, Гемер, вот когда не хватает тебя: в самую нужную и трудную минуту жизни".

Но спасение было близко. Вот обрыв, а вот и Кура. Еще немного, еще немного. Кура не выдаст, Кура спасет. В это время Джахандар-аге представилось, что вся деревня смотрит на это развлечение: как Джахандар-ага удирает от казаков, а те скачут за ним, как за зайцем, с обнаженными шашками. Внезапно он натянул поводья и вздыбил коня. Конь от неожиданности закружился на месте. Казак замахнулся шашкой и что есть силы рубанул, но в это же время раздался и выстрел. Обломки шашки замелькали в воздухе. Кони столкнулись. Сверкнул кинжал, и казак, схватившись за горло, покатился с коня. Джахандар-ага не понял, успел ли выстрелить этот казак или пуля, толкнувшая в грудь и странно обжегшая, прилетела со стороны. У него хватило еще силы натянуть узду и поворотить коня мордой к реке. Но Куры он уже не увидел. На ее месте оказался густой белый туман. И словно в тумане лениво плескалась вода, вспучивалась и поднималась, заливая берега, соединяя протоки, затопляя лес, обрыв и саму деревню и сливаясь наверху с темным дождливым небом. Весь мир погрузился в воды Куры, которые лениво и плавно сошлись над ним, серые и холодные.

Джахандар-ага хотел приподняться, но вместо этого упал на гриву коня, конь, как будто понимая, что нельзя оставаться на этом берегу и отдавать хозяина в руки преследователей, метнулся к воде, и тотчас под его копытами оказалась зияющая стометровая высота обрыва. Когда казаки выскочили на обрыв, Кура еще не совсем сомкнулась после сильного всплеска, еще можно было различить в воде что-то черное, относимое быстрым течением. Один из казаков для порядка выстрелил в это черное, похожее скорее на тряпку, нежели на коня и на всадника. Кура взревела с новым гневом и с новой силой, словно ее ранили в бугристую, вздыбленную танину.

15

Порыв ветра, прилетевший с Куры, пронесся над лугом, пробежал по деревне, зашелестел в полях и овеял кладбище, раскинувшееся по склону холма. Он со свистом покружился вокруг древних надгробий и взвился вверх, собрав и унеся с собой всякий мусор, сухую траву и листья. В одну минуту словно метлой подмели кладбище, так стало на нем чисто.

Вслед за ветрам приползла туча, и крупные капли дождя начали пятнать редкими тяжелыми пятнами сухие надгробные камни.

Ашраф встал и отряхнулся от пыли. Огляделся среди могил, дремлющих в печальной тишине. Старые камни, высотой в два человеческих роста, покрыты мхом. Узоры и письмена на них едва различимы. На камнях помоложе высечены где лошадь, если покойник был хорошим наездником, где расческа и ножницы, если он был брадобреем, где четки, если он был набожным человеком, где кинжал и винтовка, если лежит под камнем мужчина и воин.

Ашраф, такой же неподвижный и сумрачный, как эти памятники, долго стоял в тишине. Земля на могиле отца свежа и еще не осела. Он похоронен около Шахнияр. Брат и сестра отныне будут всегда рядом.