Сомнения Мегрэ   ::   Сименон Жорж

У него дома настоящая лаборатория. Так вот, он абсолютно уверен, что это белый фосфат. Не фосфор, как можно было бы подумать, а именно соединение фосфора с другим элементом. Я проверял по словарям. Не только по «Ларуссу», но и по специальным химическим. Белый фосфат — почти бесцветный порошок, очень токсичный. Когда-то он в микроскопических дозах использовался для лечения некоторых заболеваний, и отказались от него именно из-за токсичности.

Он замолчал, несколько обескураженный, что Мегрэ по-прежнему сидит с невозмутимым, как будто даже отсутствующим видом.

— Моя жена не интересуется химией. Не проходит никакого лечения. Не больна ни одной из тех болезней, от которых в крайнем случае могли бы прописать фосфат цинка. А в доме я нашел не эти несколько граммов, а целый флакон, в котором минимум пятьдесят граммов. Кстати, я нашел его чисто случайно. На первом этаже у меня есть своего рода мастерская, где работаю над изготовлением макетов, занимаюсь мелкими изысканиями в механике. Да, согласен, речь идет всего лишь об игрушках, но эти игрушки, как я уже говорил, представляют…

— Я понял.

— Однажды вечером, когда жены дома не было, я опрокинул на верстак баночку клея, ну и залез в чуланчик, где хранятся швабры и моющие средства. Я искал какой-нибудь растворитель и случайно наткнулся на флакон без этикетки, форма которого мне показалась странной.

Теперь, если вы проведете параллель между данной находкой и тем, что за эти последние месяцы я впервые в жизни почувствовал некоторое недомогание, о котором рассказал доктору Стейнеру…

В кабинете зазвонил телефон, и Мегрэ, сняв трубку, услышал голос директора уголовной полиции.

— Это вы, Мегрэ? У вас найдется несколько минут?

Я хотел бы познакомить вас с одним американским криминалистом, который сейчас находится в моем кабинете и очень хочет пожать вам руку.

Положив трубку на рычаг, Мегрэ посмотрел по сторонам. На столе не лежало никаких конфиденциальных бумаг. К тому же его посетитель не выглядел опасным.

— Вы позволите? Я всего на несколько минут.

— Конечно, пожалуйста…

Однако, будучи уже у двери, он машинально вновь пересек кабинет и по привычке заглянул в кабинет инспекторов. Но не дал никому из подчиненных никакого особого задания. Он об этом даже не подумал.

Через несколько минут он уже открывал обитую кожей дверь кабинета патрона. Высокий рыжий малый, встав с кресла, энергично пожал ему руку и сказал на французском с едва заметным акцентом:

— Для меня огромная радость видеть вас живьем, месье Мегрэ. Когда вы приезжали в Штаты, я не смог с вами встретиться, поскольку находился в Сан-Франциско, а до наших краев вы так и не добрались. Мой друг Фрэнк Уорд, принимавший вас в Нью-Йорке и сопровождавший в Вашингтон, рассказывал мне о вас много интересного.

Директор жестом разрешил Мегрэ сесть.

— Надеюсь, я не оторвал вас от одного из тех великолепных допросов, которые нам, американцам, кажутся такими любопытными.

Комиссар поспешил его успокоить. Гость директора протянул ему пачку сигарет, но тут же спохватился:

— Я забыл, что вы фанатик трубки…

Это периодически повторялось, и всегда с одними и теми же фразами, одинаковыми вопросами, тем же самым преувеличенным и смущающим восхищением. Мегрэ, который терпеть не мог, чтобы на него смотрели как на некую диковину, старался не показывать своего недовольства и в такие моменты улыбался особой улыбкой, сильно веселившей его начальника.

За одним вопросом следовал другой. Разговор зашел о технических средствах, потом о знаменитых уголовных делах, по которым Мегрэ пришлось высказывать свое мнение.