Через борозды   ::   Каратыгина Н

Екатерина Владимировна застегнула пальто на все пуговки.

- Я, вероятно, должна объяснить, зачем пришла...

Он сделал двусмысленный жест рукою, смягчив его улыбкой.

- Да, вот именно... за этим... Вы не понимаете... Потом расскажу...

Она ушла.

...Как будто выпила чашку чая.

- Клякса... - в бешенстве крикнул Логинов.

--------------

Она пришла не один раз, приходила по средам, пятницам, иногда в понедельник.

- Помнишь, помнишь?.. - твердили как в бреду.

- Я буду!.. буду!.. слышишь, пахнут розы... розы повсюду...

Это болезненное страдострастие отбрасывало Екатерину Владимировну в прошлое, она жила двулико, тайно, в полусне.

Иногда теряла голос, взгляд - его не было между ресницами - подолгу молчала.

- Зачем ты приходишь? - спросил однажды Логинов.

- Чтобы принадлежать прошлому, ты - прошлое.

- И только?

- Утолять чувственность... Я с тобою сыта... Андрей бессилен. Вот я и свободна, я - прежняя.

- А я-то, я!.. - закричал Логинов. - Что ж, ты берешь меня, как лекарство. Вещь я разве?

- Прости... - сказала она и не опустила глаза.

--------------

Андрей - муж. Мужья слепы. Андрей ничего не замечал. Измены жены не видел. А свою борьбу зажимал круто между плечами, все ниже склоняя отяжелевшую голову.

--------------

Редактор морского журнала, искуренный до желтизны, спросил хрипло:

- Гвоздев?

- Нема.

Скверно выругался.

- А что, канителит с рисунком?..

Тут редактор показал товар лицом, все корабельные ругательства изринулись из-под желтых усов.

Когда их гнилой дух пронесся мимо, секретарь сплюнул им вдогонку и сказал:

- Я вообще могу сказать, что с Гвоздевым загадка вышла. Пропадает почем зря.

Редактор посмотрел из-под очков, цепкие глаза под сизыми бровями так бы и раскровянили собеседника, да нечем было... Приходилось довольствоваться одними словами:

- Гвоздев связался с гнилью, с надоедлой бабой, он куражится, - нету, мол, бабы; врешь, есть баба, сидит на шее...

- Вообще недоразумение... Возьмем карикатуры... все деревня, поля и прочее... Хорошо у него выходит, верно, только уж очень оно на один манер, надоест скоро...

Редактор только рукой махнул.

А в это время в маленькой спальной тонконосый мальчик слушал мамину сказку...

- Жил-был король. Во дворце было сто дверей, крыша блистала золотом, но ярче сверкали волосы королевской дочки...

Как бусинки, нанизывались заманчивые слова. Едва мама останавливалась, переводя дух, Кирик понукал.

Трепетали золотистые видения: лоснилась королевская корона, плавали круглогрудые лебеди, и зарыто было в жадную землю алмазное сокровище, не найти, не взглянуть на него, лежит среди желтых корней, под кротовыми норками...

Кирику жалко. Кирик весь вьется от нетерпения.

Но кончена сказка.

- Баиньки.

Он трет ножкой об ножку, снимая сапожок.

- Спокойной ночи.

Легко вздрагивает железная кроватка.

Екатерина Владимировна вынимает из кармана шифрованное письмо и разбирает:

- Перешли границу пароль динамит пока Силантьев служит можно торопитесь, службу устроим.

- Мамочка!

- Господи... Спи, несносный!

- Мамочка, пусть дядя Андрей помолится.

- Хорошо, спи... Спи, Кика.

Наконец, спит.

Тени покоятся недвижно. Мысль свободна.

--------------

Екатерина Владимировна бежала домой. Несла в ушах гул, в руке, прижатой к груди, таила трепет.

Привыкший к ней, влюбленный Логинов уговаривал бежать через границу.

Уже развертывалась в воображении прежняя красочная жизнь, пронизанная острым наслаждением.

Раньше!..

Сидела в благоухающем будуаре, протягивала руку к звонку, вдавливала розовый ноготь в скользкую кнопку, и бежала через десять комнат - десять сюда и столько же обратно - горничная, чтобы подать коробку шоколада из соседней столовой.

Раньше!..