Сонавайтесь, Флетч!   ::   Макдональд Грегори

 – Ну не чудо ли это?

– Настоящее чудо, Флинн.

– И я великий полицейский. Кажется, кто-то так меня называл.

– Совершенно верно, инспектор.

– Тогда объясните, как же так вышло, что этот человек, вроде бы умерший граф Клементи Арбогастес ди Грасси, стоит сейчас в вашей прихожей.

– Я еду в аэропорт, инспектор.

– Он нашелся, – ввернул Флетч. – Такая радость не правда ли?

– Поневоле задумаешься, а терялся ли он?

– Он не терялся, его похитили, – напомнил Флетч.

– Случилась накладка, – объяснил Менти. – Я приехал сюда, чтобы обнять жену и дочь. Они же, услышав, что я жив, поспешили в Рим, не зная, что я прилетел в Бостон.

– Понятно, – кивнул Флинн. – А каково там, в стране мертвых?

– Я надеюсь перехватить их в аэропорте, инспектор.

Флинн отступил в сторону, освобождая проход.

– Я никогда не встану между мужчиной и его семьей. Счастливой встречи, граф.

Флетч открыл дверь в коридор.

– В гостиной горячий кофе, инспектор.

Он проводил Менти до лифта. Флинн прошел в гостиную.

– Пришлите мне пластины с номерными знаками, – прошептал Флетч, открывая дверь лифта. – По почте.

– Что мне делать с автофургоном? – из кабины прошептал в ответ Менти.

– Оставьте его на какой-нибудь улице. Его украдут.

Не сняв плаща, Флинн стоял над кофейным столиком.

– Сейчас принесу вам чистую чашку, – Флетч повернулся к двери.

– Не нужно. Я уже пил чай.

– Я вас не ждал, – признался Флетч.

– Я задержу вас лишь на минутку. Приехал, чтобы спросить, где, по-вашему, могли бы быть сейчас картины ди Грасси?

– Я только что говорил об этом, инспектор.

– Неужели?

– Рассказал Менти обо всем, что произошло после его похищения.

– Вы, должно быть, удивились, увидев его на пороге?

– Еще бы.

– А дамы уехали до его прихода?

– Я их не застал, вернувшись после нашей поездки в Уэстон. Вероятно, они еще ночью узнали, что Менти жив.

– И они не дождались вас? Ни ваша невеста, ни графиня?

– Воскрешение Менти потрясло их. Обо мне они просто забыли.

– Возможно и такое. Где его нашли?

– У церкви святого Себастьяна.

– Он не помнит, как попал туда?

– Да нет, его высадили из машины.

– Просто удивительно, что они так долго кормили похищенного, зная, что выкупа не будет. У итальянских бандитов не сердце, а мед. Сколько его держали под замком? Больше месяца?

– Во всяком случае, не меньше.

– Да, в этом мире все возможно, – Флинн прошелся по комнате. – Так где сейчас картины?

– Инспектор, я уверен, что Хорэн перепрятал их прошлой ночью.

– Я мог бы согласиться с вами. Но Хорэн это отрицает.

– Вы его спрашивали?

– Да.

– Но, инспектор, можно ли верить убийце?

– Вот уж воистину иезуитский вопрос.

– И что говорит Хорэн?

– Он ничего не слышал об этих картинах.

– Разве он не сказал вам, что они у некоего Коуни из Техаса?

– Он никогда не слышал о Коуни из Техаса.

– Ребус какой-то, инспектор.

– Именно так. Картины должны быть у Хорэна, иначе он не решился бы на убийство, чтобы избавиться от вас.

– Может, он просто не любит тех, кого зовут Питер.

– Я его спрошу, – пообещал Флинн. – Мне хотелось бы думать, что картины взяли вы, Флетч. Вчера ночью дом Хорэна пытались ограбить. Но он сам приезжал туда и заявил полиции, что ничего не пропало.

– Давайте я заварю чай, – предложил Флетч. – Вода еще горячая.

– Нет, мне пора, – Флинн направился к двери. Возможно, конечно, Хорэн не хочет признавать, что его обокрали. Причем забрали то, что он украл сам.

– В этом что-то есть, инспектор, – поддакнул Флетч.

Перед тем как открыть дверь, Флинн повернулся к Флетчу.

– Кстати, мистер Флетчер, мы узнали, чему вы посвятили свое время после того, как в прошлую среду вошли в «Риц» через одну дверь, а вышли через другую.

– О?

– Вы купили автофургон.