Чудо-юдо   ::   Лисовская Ирина

Она ходила взад - вперед, то всматривалась в каждого прохожего мужчину, то смотрела на часы. Прошло пять минут. Семь... кто - то положил ей руку на плечо. Она резко повернулась. Это был он. Он не смотрел на нее снизу вверх, так как они были одного роста.

- А я за вами уже минут десять наблюдаю.

- Зачем?

- Нравится. Вы очень забавно нервничаете. Рука не болит?

- Какая?

- Левая. Вы без конца поднимали ее к глазам. Покажите - ка.

Она подала ему руку и он поцеловал ее.

- Умеете, умеете обращаться с дамами. Так уж и быть! Прощаю Вас.

- Только не прощайтесь.

И взгляд, прямо в глаза. Опять ей стало не по себе. Опять что - то дрогнуло внутри.

"Не замечать никаких взглядов! - приказала себе Наталья Сергеевна.

Они пошли в Греческий зал, вернее в Античный. Потом поднялись посмотреть скульптуры Родена. Они смотрели на "Поцелуй" и Наталья представила, что это он ее целует. Она смутилась и улыбнулась.

- Эротично, правда? - сказал Алексей.

- Да, красиво.

- Прекрасно. За это можно все отдать! И до того я в это верю... тихонько пропел Алексей.

"Опять! Господи, спаси и сохрани, не дай в него влюбиться! Наваждение! Он искушает. А кончится тем, что испугается и убежит. Я ведь старше его".

- Не знаю, стоит ли за поцелуй отдавать все.

- Это не поцелуй. Это - любовь... За нее - стоит.

- Ах, как романтично, поэтично, но не современно!

- Откуда такой цинизм. Наталья Сергеевна?

"Что же я делаю? Что говорю? Я же так не думаю. Срочно перевести разговор на другую тему!"

А сама сказала:

- Это Вы на словах такой поэтичный и романтичный. А встретите такую любовь в жизни и испугаетесь

- А я ее давно встретил.

Она похолодела, окаменела даже. Ей показалось, что это он о ней говорит. Но она заставила себя думать, что о ком - то другом.

- Так нельзя любить. Это болезнь.

- А как надо любить?

- Без страстей. Тихо и нежно.

- А что, любовь разве не может быть нежной и страстной в одно и тоже время?

- Не знаю.

- Вы не любили никогда?

- Не знаю.

- А что Вы знаете?

- Послушайте, почему Вы мне устраиваете допрос? Кто Вы такой?

- Простите меня, простите! Я не хотел Вас обидеть. Умоляю, простите.

Он взял ее руку и стал целовать.

- Не надо. Довольно. Я прощаю Вас.

- Послушайте, Наталья... Сергеевна, я хочу загладить свою вину. Я приглашаю Вас... в кафе. Пойдемте, посидим, поговорим, выпьем за знакомство. Пожалуйста, не отказывайтесь.

- Хорошо, хорошо. Успокойтесь. Идемте.

Они зашли в уютное современное кафе недалеко от Дворцовой площади. Заказали шампанское, мороженное и орехи. Он шутил, рассказывал анекдоты. О любви - ни слова. Только об искусстве, о театре, о балете. Она смеялась, страхи ушли.

И он сказал:

- Позвольте мне нарисовать ваш портрет. Когда Вы смеетесь, Вы просто чудо! Я и картину назвал бы - ЧУДО!

- Чудо? Чудо - юдо, а не чудо!

- Можно чудо - юдо. Но оттенок другой. Вы свет и радость. А юдо - это из области страхов и темноты.

- Хорошо! Делайте из меня ЧУДО!

Он проводил ее до квартиры, поцеловал руку и ушел. Сказал, что позвонит завтра - послезавтра.

Она ждала его звонка весь день. Она уговаривала себя, что быть изображенной на полотне - это здорово, это интересно. Но сердце ныло от нежной печали, от предчувствия. "Нет, не хочу называть этого слова. "Это" испугается и убежит, если я назову его по имени. Как древние? Они боялись называть страшную силу своим именем и придумывали ей другое название. Ну, когда он позвонит?"

Он не позвонил.

Она даже постарела к концу дня и сказала себе - "Баста! Не буду ждать! Мне все равно, позвонит он или нет".

- Матвеюшка, золотой ты мой, иди к мамочке. Иди скорее, дитя мое!

Дитя вышло из шкафа. Оно любило там спать. Дитя потянулось и рухнуло на пол, толстое и мягкое.

-Ты - моя радость!

Это мягкое чудо, кот, спасал ее. Он забирал у нее боль и возвращал тепло и покой.

Алексей позвонил в восемь утра на следующий день.

- Наталья. Алле.