Чудовище (сборник)   ::   Астахов Ярослав

А! что тут разбирать – надо побыстрее сматываться отсюда!

И Чистяков развернулся и поспешил к выходу. Едва заставив себя не перейти на постыдный бег.

Движение согрело его. И через какое-то время он оправился несколько. И даже попытался что-то насвистывать, да только получилось фальшиво. И все никак не отваливалось это впечатленье: тьма – за его спиной – особенная какая-то теперь и она… смотрит.

Плевать, – уговаривал себя Чистяков. – Сейчас доберусь до двери и поверну в замке ключик, и…

И в этот миг он почувствовал, как у него на голове шевелятся волосы.

Он опустил руку свою в карман и он обнаружил… что нету у него никакого ключа!

Вся связка его ключей испарилась. Она исчезла! Уже отдавая в этом себе отчет, Семен продолжал перепроверять карманы: брюк – куртки – внутренний, в который положил гудок – брюк…

– Я просто выронил их, – лепетал Семен. – Где-то там… ну, рядом с этим дурацким Кругом! Наверное, наклонился за гудком, и тогда…

Необходимо вернуться и поискать, резонно подумал он.

И вздрогнул, потому что он вдруг с внезапной и абсолютной ясностью осознал, почувствовал словно кожей: не надо.

Совсем не надо.

Он будто вдруг догадался, что исполняет чужую волю, какой-то внушенный план, что подготавливает его, Семена, лютую гибель. (Как это все ни абсурдно, как это все ни смешно и глупо.) И наилучшее, что может он сейчас сделать, – так это со всех ног бежать к выходу, пусть даже и нет ключей! И затаиться у самой двери… Тогда – рано или поздно кто-нибудь обязательно спустится в подвал, дом большой…

Конечно же, рационалист Чистяков немедленно прогнал от себя эти мысли.

…Ключи нашлись почти сразу. Они лежали около самой границы круга, выложенного стекляшками, которые засверкали уже знакомо при приближении Чистякова в луче его фонаря.

Но почему-то удача эта скорей пугала Семена, нежели радовала.

Пока он возвращался сюда, его не отпускало такое чувство, что поиск предстоит ему долгий. И он заранее переживал елозание на четвереньках. И выпачканный костюм. И странное холодящее ощущение, что связка будто бы специально прячется от луча.

И что из окружающей темноты – смотрят…

А кроме этого были и еще мысли. Такие, что Чистяков запрещал себе даже верить, что их подумал. Вот он подходит, и обнаруживает вместо связки ключей змею, свернувшуюся клубком. Или откушенную кисть человеческой руки. Или…

Но вот же они, ключи!

Мирно ожидают его, отблескивая.

И только черная тень отплясывает около них канкан, потому что дрожит рука, сжимающая фонарик.

– Ну вот, все оно и кончилось, – прошептал Семен. – Теперь уж точно все это дерьмо скоро будет позади. Хватай ключи и топай себе на волю!

Самогипноз был не хитрый, но он помог. Семен был человек действия, и если ставил себе задачу – то сразу же и приступал к исполнению. Он не любил поговорки «семь раз отмерь…». Он шутил, что выдумали ее скопцы.

Он чувствовал в ладони прохладный металл ключей – уж теперь не выпущу! – и быстро шел вперед по подвальному коридору. А впереди метался, постепенно слабея, круг света от его фонаря.

Вдруг этот луч уперся будто во стену, которая перегородила знакомый путь к выходу.

Семену в первый миг показалось, что коридор подвала перекрыт полностью. И в это мгновенье страхи, вроде бы побежденные, готовы были все вновь обступить его.

Но вскоре Чистяков понял: нет, это перед ним просто дверь, отворенная, одной из подвальных секций. Стоит открытою одна из ряда мелких каморок, наподобие той, какая принадлежит и его семье.