Чужие чувства   ::   Леонтьев Константин

Линни:

Ах, какие мы романтичные!

Эльза Дагмар:

И как нам это идет! Интересно, существует ли где-нибудь идеальный мир без старых мужчин и зубной боли? Тот мир, в котором женщины говорят все, что хотят, а мужчины делают все, что им говорят женщины. Нормальные семейные отношения: женщина говорит - мужчина слушает и слушается. Мужья под каблучком, морщины только на пятках - вот как должна выглядеть справедливая вселенная. Где он, этот мир, который показывают в фильмах, где жена всю жизнь изменяет мужу, а муж перед своей смертью умоляет его простить, потому что понимает, что это он сам во всем виноват? Где такие мужчины? Где подвиги? Где серенады? И почему морщинки появляются где угодно, только не на пятках?

Линни:

Как это грустно: лет через двадцать мы с тобой станем старше лет на пять, а все наши знакомые мужчины постареют лет на сорок.

Эльза Дагмар:

А Эдварда вообще ничего не волнует, кроме собственного радикулита. Хороший супруг напоминает о том, что на его месте мог бы быть идеальный, а это раздражает. Впрочем, я так долго живу со своим мужем, что не могу уже смотреть на других мужчин без сочувствия. Как говорят опытные людоеды, даже к врагам нужно относиться не с ненавистью, а с аппетитом. Пойдем, попудрим носики перед обедом. В конце концов, взгляд в зеркало всегда помогает что-то улучшить: в молодости - настроение, в старости - макияж.

Линни:

Какие мы умные!

Эльза Дагмар:

И как нам это идет!

(Уходят).

3

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

"ОЖИДАНИЕ"

Эдвард Дагмар:

Вот здесь мы и подождем обеда или Ганса Циннеркнока - в зависимости от того, кто из них подоспеет раньше.

Тилли:

Вы ведь, кажется, с ним старые друзья?

Эдвард Дагмар:

Друзья! А чем в наше время друзья отличаются от врагов? Только тем, что гораздо больше радуются, когда делают нам гадости. Когда-то мы все вместе учились. Вы же знаете, школа и другие несчастья очень сближают. Он даже чуть не увел у меня мою Эльзу, когда она еще не была моей невестой. Но ему, как всегда, повезло - она предпочла меня. Ему всегда везет.

Тилли:

Вы его недолюбливаете?

Эдвард Дагмар:

Я эгоист и поэтому встречи с другими эгоистами не доставляют мне ни малейшего удовольствия. А теперь он вбил себе в голову, что с ним моя супруга была бы гораздо менее несчастна, чем со мной. Наверное, он не может мне простить, что она выбрала меня, а я не могу ему простить, что она не выбрала его. На самом деле, мы оба любим ее и ненавидим меня...

Тилли:

Говорят, он очень богат?

Эдвард Дагмар:

Ничего удивительного: в детстве он хорошо учился, в молодости много работал, а потом неожиданно умерли его богатые родственники...

Тилли:

Этого не может быть: богатые родственники бессмертны!

Эдвард Дагмар:

Тем не менее, вопреки всем законам природы он очень удачно получил наследство. Разбогател благодаря необыкновенному стечению обстоятельств бездетности богатых родственников и отсутствию у них эгоистичного стремления к неуемному долгожительству. До этого, помню, его попытки разбогатеть напоминали приставания к девушкам: постоянные и безрезультатные. Зато теперь он так богат, что даже журналисты научились правильно произносить его фамилию.

Тилли:

Невероятно! Это похоже на сказку о чистильщике обуви, который за долгие годы трудов и лишений скопил пару монет, а потом купил лотерейный билет и выиграл несколько миллионов. Помню, в детстве я читал об этом в какой-то большой красивой книжке.

(входит мистер Циннеркнок, встревает в разговор)

Циннеркнок:

Книжки? Все книжки делятся на два вида: чековые и ненужные. Хотя искусство - это прекрасно. Я тоже очень увлекаюсь искусством, в основном искусством делать деньги. Придерживаюсь реалистического направления предпочитаю только то, за что реально хорошо платят. Как сказал один творческий деятель: "Я пришел в искусство за деньгами и без денег я из него никуда не уйду!" Рисовать картины, писать книги - это еще не искусство.