Цирцея   ::   Кортасар Хулио

Дело было в декабре, жара стояла, как обычно, выше двадцати. Марио теперь после ужина всегда заходил к Делии, и они, беседуя, прогуливались по маленькому саду за ее домом или по кварталу. Конфет в жару они ели меньше; нет, от кулинарных изысков Делия не отказалась, но в гостиную свои творения приносила редко, предпочитая укладывать конфеты в старые коробки, где для каждой была отведена особая ячейка, а сверху, точно тонкий слой дерна, клалась светло-зеленая бумажка. Марио заметил, что Делия все время настороже. Подчас, дойдя до перекрестка, она оборачивалась, а однажды вечером, увидев на углу улиц Медрано и Ривадавиа почтовый ящик, подняла руку, как бы отмахиваясь от него, и Марио понял, что ее тоже терзают какие-то далекие силы. Ничего не говоря друг другу, они с Делией терпели одну и ту же муку.

Марио встретился с папашей Маньяра в кафе «Мунич де Кангажо Пуэйрредон», напоил пивом, угостил жареной картошкой, но так и не смог вывести его из состояния настороженного оцепенения. Папаша, казалось, все время ждал подвоха. Рассмеявшись, Марио заверил его, что не собирается клянчить денег, и без лишних проволочек рассказал про анонимные письма, почтовый ящик на углу улиц Медрано и Ривадавиа и про нервозность Делии.

– Я понимаю, что как только мы поженимся, эти безобразия кончатся. Но сейчас мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, защитите Делию. Подобные вещи ее могут сильно травмировать. Она ведь такая ранимая, такая чувствительная!

– Ты хочешь сказать, что она может свихнуться, верно?

– Ну, зачем же так… Хотя, если она действительно получает такие же письма, и молчит, в душе потихоньку накапливается…

– Ты не знаешь Делию. Все эти анонимное письма ей до… ну, в общем, она не переживает. Она гораздо сильнее, чем тебе кажется.

– Но посмотрите, Делия как будто напугана. Ее гложут всякие мысли, – беспомощно пролепетал Марио.

– Дело совсем в другом, – Маньяра прихлебывал пиво, как бы желая заткнуть им себе рот. – Она и раньше была такой, мне ли не знать?!

– Раньше? Когда раньше?

– Когда они еще не померли, дурачок. Расплатись ты, а то я тороплюсь.

Марио хотел возразить, но папаша Маньяра уже топал к двери. Сделав на прощание какой-то неопределенный жест, он понуро двинулся в сторону улицы Онсе. Марио не посмел отправиться за ним, а всерьез обдумать случившееся тоже не решился. Опять он оказался в одиночестве. Как и в самом начале, все были против: и матушка Селеста, и сплетница из конвентижо, и супруги Маньяра. Даже супруги Маньяра…

Делия явно что-то заподозрила, недаром она так переменилась к следующему приходу Марио, болтала почти без умолку и все о чем-то допытывалась. Может быть, супруги Маньяра рассказали ей о встрече в кафе «Му-нич»? Марио ждал, что она заикнется об этом, тогда бы он помог Делии преодолеть неловкое молчание, однако она упорно наигрывала мотивы из оперетты «Девица Роз-Мари», обрывки мелодий Шумана и ритмичные, решительные танго Пачо… ну, а потом пришли супруги Маньяра, принесли печенье и малагу и включили везде свет. Разговоры вертелись вокруг Полы Негры, преступления в Линьерсе, частичного солнечного затмения и болезни кота. Делия считала, что кот объелся шерсти, и предлагала дать ему касторки. Маньяра не противоречили, но, судя по всему, аргументы Делии их не убедили. Они вспомнили про друга-ветеринара, сказали про какие-то горькие листья. Лучше бы выпустить его в сад, он сам найдет там целебную траву…

– Но кот все равно подохнет, – возразила Делия, – касторка лишь немного продлит ему жизнь.

Услышав выкрики газетчика на углу улицы, Маньяра ринулись покупать «Ультима Ора». Марио с молчаливого согласия Делии погасил в гостиной люстру.