Дай Мне!   ::   Денежкина Ирина

Только там была ещё кладовка, в которую были поспешно скиданы мысли о войне и тюрьме, о потных мальчиках и хриплых голосах…

Я перестала заходить к Волковой. То поздно приду домой, то забуду. Волкова не обижалась, тем более, что она как раз увлеклась «богатым мужчинкой» и разъезжала с ним по базам отдыха и шашлыкам.

Мы сидели на набережной, свесив ноги. Туда-сюда плавали пароходы и катера с туристами. Мы так удачно сели, что туристам, хотящим запечатлеть Зимний с катера, приходилось запечатлевать ещё и нас. Правда, на фотографиях мы получались мелкими, как мухи. Но всё равно приятно.

– …Может, одеваться нормально? – вдруг ни с того ни с сего сказал Нигер, глядя прямо перед собой.

– То есть?

– То есть, как гоп. Узкие джинсы, футболочка… – Нигер едва заметно скривил тонкие губы. Когда подумал, наверное, нормально было. А когда озвучил, понял: «Фу, как стрёмно».

– А что вдруг так?

– Да заколебали все. Все думают: во децл. Широкоштанинных развелось до фига… Если ты надел широкие штаны, то ты должен знать за рэп… А не просто потому, что сейчас это модно…. – Нигер воинственно сжал кулаки. – Прежде всего – это рэп культура. А то, бля, всякие уёбки послушают Эминема или, еще хуже, Децла и надевают широкие штаны – мы типа крутые рэппера… А я уже четыре года так хожу…. Рэп слушаю пять лет… И меня бесит когда какой то децл идет и смотрит на меня как на своего, типа он такой же… Хотя на самом деле он тупой гоп и ему еще до хуя до меня…

– О!… – только и нашлась, что сказать я.

Нигер встрепенулся.

– Ой, киска, я тут муть всякую гоню!… Извини.

– Почему муть? Да ну, ты же не децл, ха-тьфу на всех.

– Правильно! – выпятил грудь Нигер и обнял меня, прижавшись прохладной щекой:

– Киска, киска!…

– Что?

– Люблю тебя!

Неумолимо, как палач сжимает боль мои виски.

Мне нужно было сделать шаг, но я застрял на полпути.

И непонятно, что за бред в моей теснится голове…

Что за слова я говорю? Кто объяснит их смысл мне?

– …Бегемотик?

– Кашалотик!…

Мы с Волковой наконец-то встретились и встречу отметили. Отмечали у Волковой, разлив джин по кружкам. Наотмеча-ались! За окном повисла тёплая темень, а у нас горела лампа, урчал холодильник и булькал алкоголь из двухлитровой бутылки. Меня, как обычно, потянуло на откровенность. Волкову тоже в ту же степь занесло. И сидели мы на кухне, поджав под табуретками ноги, не слушая друг друга, «делились между нами, девочками». Между кашалотиком и бегемотиком.

– …Рэппер, блин. Ничего не хочет слушать, кроме своего рэпа. Ну ладно, пусть рэп. А мне уже нельзя ничего про Земфиру сказать. Он сразу – гадость! – картинно пожаловалась я.

– …Бивень! – быстро заклеймила Волкова и продолжила о своём:

– …А он такой: «Жена меня не удовлетворяет»! Ха! Идиёт. Дак я сказала, что хочу в этот… дорогой-то… Ну, насрать. В общем, поехали! Он там угрохал пять штук! За ужин! – глаза Волковой округляются.

Я подумала, что переборщила, что уж сразу «бивнем»-то обзываться? Решила подбавить плюсов.

– Вообще-то он ничего против не имеет… Да я ж не фанатка… Я всё помаленьку слушаю, видела же мои mp3… Зато Нигер меня до дому всегда провожает и со мной на скамейке торчит до двух ночи! Как же он потом домой едет! До Юго-Запада!…

– Бесчувственная тварь! – обозвалась на меня Волкова. – Метро-то не работает!… Ну вот… Отвёз меня, значит, на квартиру, – Волкова задумчиво наливает мне джин. – Не с женой которая. Снимает. Ничего себе, нормально обставлена. Телек. Видик… А член так себе, – Волкова хихикает в кружку – Меня чуть было на «ха-ха» не пробило в постели. Во комедия!…

«Всё – взгляд пустующих глазниц! Всё – песнь давно забытых птиц! Всё то, чем долго жили мы – весь мир сегодняшний – о, сны!… Сны ни о чем, сны ради сна!…»

Пришёл Волковский ротвейлер, поглядел заинтересованно.