Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер   ::   Борминская Светлана

И вдруг мне словно надели на глаза очки, хотя я не просила об этом... Очки нацепили сзади, я даже попыталась их смахнуть, но не смогла – моя рука их не цепляла! Я машинально взглянула на нее – и на моих глазах правая рука стремительно покрылась синей глиняной коростой... А еще через миг – я не увидела своей руки! Я недоверчиво хмыкнула, ведь только что проделала столько дел этой самой рукой... Да, да, я хмыкнула, как неверующий Фома, и посмотрела на другую свою руку... которой тоже не было. Без предупреждения моя левая рука заканчивалась у туловища обрывком рукава...

Я упрямо не поверила глазам и обернулась к зеркалу, с истеричным смехом обнаружив, что меня там практически нет – шевелилось что-то, но это была не я, а какая-то творожная запеканка с изюмом, да-да... И я внезапно начала икать, ошалело озираясь по сторонам и сознавая, что пора отсюда «делать ноги»! Но вот ног-то у меня и не было. Что-то шевелилось в воздухе, когда я с ужасом глянула вниз, и все...

Я как-то вылетела в дверь, ударившись о косяк, и она тихо затворилась за мной... Набирая ртом воздух, я перетекла на первый этаж по щербатым ступенькам.

На лестнице, несмотря на раннее утро, стоял непрошибаемый аромат карского шашлыка с помидорами! «Хоть нюх-то у меня остался!» – перманентно утешилась я, выпадая на улицу на своих ватных ходулях.

На улице было солнечно, ветрено и совсем-совсем не страшно. Шли люди.

«Районы... кварталы... жилые массивы... Я ухожу... ухожу – красиво!» – прошел мимо с плеером какой-то нестарый старичок с солидной плешью – судя по музыке, фанат Бритни Спирс.

– Эй, вы меня видите? – непослушными губами осведомилась я. – Скажите, будьте так любезны, старичок!

Старичок подозрительно мазнул по мне взглядом и пошел дальше, пробурчав:

– Берегите себя...

«Что он имел в виду? – задавшись нехитрым вопросом, я осторожно текла своими невидимыми ходулями по асфальту наподобие сухопутного осьминога...

«Значит, я все-таки есть?» – думала я, глядя на то, как меня обходят прохожие. Я почти успокоилась и прекратила нервно похихикивать.

«Теперь-то понимаю, что имела в виду мадам Ингрид, когда спрашивала – не боюсь ли я открывать магический салон? – с облегчением думала я, различая себя обычную в витринах, мимо которых шла. – Понимаю, да... Мне бы лучше идти в посудомойки в какой-нибудь ресторан, а не выпендриваться с раскладкой карт перед всякими олухами царя небесного. Тоже мне, колдунья, без рук и ног!»

И в эту самую секунду я нечаянно перетекла с тротуара на проезжую часть и чуть не угодила под колеса свадебного кортежа, промчавшегося мимо... Не помня как, я выметнулась из-под колес.

– Таланта притягивать неприятности мне только и не хватало для полного счастья... – бормотала я, пытаясь отдышаться за газетным киоском у дороги. Я даже купила газету «Жизнь», чтобы просто еще раз убедиться в наличии рук. А что мне еще оставалось делать?

Сердце мое от страха стучало и ныло, и мне надо было хоть немножко передохнуть и привести себя в порядок. Поэтому, усевшись на какой-то старый ящик с мусором позади киоска, я с умным видом раскрыла газету и принялась читать, но ничего так и не увидела – буквы расплывались перед глазами, и я закрыла глаза, раз от них все равно не было никакого толку. И помедитировала очень по-русски, то есть прочла молитву «Отче наш» тихим шепотом три раза подряд...

«Лос-анджелесским хирургам удалось спасти виконтессу Тавиани, которая с ожогами и переломами была доставлена в больницу Доброго Самаритянина. В ходе 6-часовой операции хирурги произвели с изуродованным телом Эмилии Тавиани настоящие чудеса...