Десять пальцев   ::   Стогов Илья

Слова излишни в таких местах, как Камчатка. Я со своей суетливостью и многословием тоже был лишним в этом молчаливом мире.

Я вместе со всеми просто смотрел в окно. Сопки снаружи были могучие и складчатые. Как слоновья морда. Было странно думать, что в мире есть места, откуда можно позвонить жене. И вообще было странно, что в мире есть что-то еще.

Садясь в автобус, я спросил у водителя, где мне лучше всего сойти? Он промолчал. Я решил, что мужчина не в духе, и не настаивал. Оказалось, водитель просто думал.

Через восемьдесят минут скачек по необъезженной камчатской дороге, он кивнул подбородком и просто сказал:

— Вот тут.

— Что «вот тут»?

— Лучшее место для купания.

Воздух был холодный и очень ясный. На горизонте виднелись белые, очень высокие горы. Прямо передо мной стояло обшарпанное здание.

Ветки деревьев были покрыты инеем, как трубочки в коктейлях — сахарной пудрой. Холодно было так, что я почти не чувствовал ног. Вокруг не было ни единого человека. Только, зарывшись в сугроб, грелась мохнатая ездовая собака.

Увидев меня, она попробовала тявкнуть, начала выкапываться из сугроба, но замерзла, плюнула и зарылась обратно.

Так выглядело лучшее на Камчатке место для купания.

Гнутые металлические буквы на фасаде здания сообщали, что передо мной пансионат «Костер». Собаку я обошел, сделав большой крюк. Я боюсь больших собак.

Впрочем, внутри здания стены были обшиты деревом, персонал широко улыбался, а как выбираться отсюда, я не знал. Так что мне все равно пришлось бы остаться. Хотя бы на одну ночь.

С клиентами общалась красивая высокая женщина-администратор. Номер с двуспальной кроватью, сообщила она, стоит в их пансионате $25.

— Мне не нужна двуспальная кровать.

— Что ли, ты один?

— Один.

Женщина долго переживала за меня, качала головой и говорила, что плохо человеку быть одному. Потом решила, что еще за $12 подселит мне в номер симпатичную девчонку, и на этом успокоилась.

14



Батареи были раскаленными. Наверное, их топили кипятком из подземных источников. Да и могло ли быть холодно в пансионате, стоящем прямо на вулкане?

Через полчаса горничная выдала мне постельное белье: подушку толщиной в ладонь и две простыни. Я сказал ей спасибо, закурил и встал перед окном.

Было очень тихо. Опять надев шапку и перчатки, я пошел смотреть на бассейн.

Путь из номеров к бассейну лежал через небольшую фанерную галерейку. В ней стоял стол для пинг-понга.

Сам бассейн располагался под открытым небом. Серая, растрескавшаяся, осыпающаяся бетонная емкость. Воняло серой. Перед деревянными ступеньками, ведущими в воду, лежал вытертый коврик. К самой воде свисала ветка дерева с длинными сосульками.

Сняв перчатку, я потрогал грязную воду. Чуть теплая. Температуры тела. Щеки щипало морозом.

Я сел на скамейку. Вытащил сигареты. Стены были покрыты пятисантиметровым слоем инея. Ягодицы, которыми я касался скамьи, моментально замерзли.

О том, чтобы искупаться, речи не шло. Я раздумывал, хватит ли у меня духу снять ботинок и сунуть в бассейн голую ногу?

От воды поднимался пар. Такой густой, что, лишь докурив сигарету до конца, я разглядел: у противоположной стены бассейна целуется молодая пара. Из воды торчали только головы: белая ее и брюнетистая его. В их волосах блестели вмерзшие льдинки.

Девушка положила молодому человеку голые руки на плечи. Влюбленные тихонечко разговаривали. Мне было слышно, о чем: так, ничего не значащее воркование.

15



В «зону Паратунка» петропавловцы ездят отжигать. Я говорил людям, что планирую провести там ночь или даже две, и на меня смотрели со смесью зависти и сочувствия. Так смотрят на парней, сообщающих, что они спят с собственной сестрой.

В пять вечера начали подтягиваться гости.