Дети райка   ::   Васильева Светлана

Из гимназии-дворца, от аттиковых тумб - вперед, к Лимонадному Гуревичу! Он один знает секрет ягодного и травяного настоя-отвара, правильно добавляемого при варке сиропа, а затем оставляемого медленно доходить в прохладе дубовых бочек до нужного вкуса, чистоты и шипучести... Исчез тот Лимонадный Гуревич, не развозят больше на ломовом экипаже с кожаными кистями и бахромой, подвешенной к сбруе и оглоблям, полные ящики под чистым брезентом!

На носу то снег, то иней

у говядины у синей!..

Минуя стайку маленьких обидчиков, обклеивающих цветными этикетками от банок ячменного кофе с цикорием дворовые ворота, "синефуражечники" устремляются дальше по знакомому маршруту, к сладким его закромам,- на углу Московской и Гимназической их ждут детские сырки с какао, изюмом и орехами; "буржуйный продукт", который тоже вскоре канет в Лету, чтобы снова возникнуть здесь уже гораздо позже, на новом витке... Им навстречу, по Немецкой, шествуют подносы со свежими пирожными на голове у рассыльного из кондитерской "Фрей" ее держит блестящий организатор ресторанного и буфетного дела, распродавший огромную коллекцию граммофонных пластинок; где-то он теперь?

Дивятся старожилы - в начале так называемого "нэпа", точней, в период "серебряных полтинников", откуда что взялось? Поперло, как из русского рога изобилия!

Куда же потом делось это богатство Верхнего базара, где под стеклом прилавка были по порядку разложены нитки, иголки, булавки, пуговицы, спички, папиросы? Впрочем, все потом снова объявится, лет через семьдесят, и даже в гораздо лучшем ассортименте...

Но где трактир на углу Никольской и Цыганской с широченной лестницей и зеркалом, цыганским напевом гремящий,- теперь гремит повсюду, на каждом шагу... Где вывеска "Меблированные комнаты Беккер и К°", угол Севриной и Сергиевской, чья нумерация принципиально начиналась с противоположного конца? Где "Пешка" - пеший базар - на Соборной площади? Где закрытый на углу Немецкой и Вольской ТЭП - самый частный театр самых экспериментальных в городе представлений? Где свободная книжная торговля? Канули, ушли в небытие - и всплыли в другую эпоху неприкаянной детскостью "самиздата", дерзостью театральных экспериментов, свободным рынком свободного продукта. Всё вроде на своих местах, только уже на каких-то других...

Не напрасно же, не зря все было! Не зря выпекали на поду свой вечный хлеб "братья Шрейдеры", Филипп Егорович и Эмилия Кондратьевна, для вечерней и утренней, а потом разорили их налогами и, заклеймив "буржуями", выслали. Не напрасно хозяин кондитерской распродал коллекцию граммофонных пластинок. Не зря столяр-краснодеревщик в час, когда закрыли Новый Собор, забирал оттуда иконы из толстых кипарисовых досок, раскладывал их вдоль и делал из них рубанки и фуганки. Не зря купец первой гильдии, старейший коммерсант Парусинов, то и дело входил и выходил из немецкой кирхи для снимочка на тему о том, что церковь теперь посещают одни старики да купцы-подлецы. Не зря устраивались гребные гонки в Духов день, и толпился, шумел народ - на берегу, на дебаркадерах, по щиколотку в воде, следя за вольным разбегом весельных экипажей... Не напрасно со стороны Покровской то и дело подъезжали подводы родственников-немцев... Не зря шумели пирамидальные тополя Старособорного сквера. Не пропал ваш веселый, удачливый, скорбный труд! Вперед, детская ватага, в новую жизнь воскресающего города, не желающего еще впадать ни в старческий, ни в исторический маразм! Верилось, что весь этот город - как одна единая, живо и сильно пульсирующая среда, в которой множественность впечатлений располагает человека к выбору, к приобретению, к рыночному выживанию и вживанию на любом его уровне, под любым аттическим портиком...