Дневник русского добровольца   ::   Лопухин

13 сентября

Два часа дня. Пишу, расположившись на своей старой позиции — в практически уже разрушенном сарае. Контратака прошла удачно. Нас было тридцать два человека. В четыре часа утра ударили без единого слова в штыки: преодолели простреливаемое пространство, противник не ожидал нас, кололи без пощады, патронов почти не тратили. Насчитали по-утру восемнадцать трупов только у сарая. Санчес считает, что красные потеряли ночью не менее полусотни человек (проверить невозможно, так как убитых вот уже несколько дней никто не убирает). Да и кто будет считать покойников.

Нашел Иванова, вернее — его тело. Он бежал вслед за нами, красные выстрелили ему в спину, а потом добили ударом штыка. Иванова и Черемушкина мы с Санчесом похоронили в большой воронке, завалив сверху землей и битым камнем. Нашли и Дитриха, он подорвал себя второй гранатой, не желая попадать в плен.

Наше "отделение" усилили, придали трех испанцев.



14 сентября

Все началось с начала. Артиллерийский обстрел наших позиций, затем пулеметы, после чего в атаку ринулись красные: три танка и до роты пехоты (по флангам шла конница)...



15 сентября

Вчера не дописал. Отбивали бесчисленные атаки. К концу дня от нашего "отделения" осталось двое — я и Санчес. Один из испанцев погиб, двое решили переметнуться к противнику. Одному это удалось, второго застрелил Санчес.

Последнюю атаку отбить не смогли, отступили' к центру деревни, опять нас разделяет с противником деревенская улица. Но сил на контратаку уже нет. От роты осталось не более восьмидесяти штыков. Давно не видел Свинцова. Командование взял на себя Анатолий Фок, его все зовут "генерал".



16 сентября

Сегодня погиб Санчес. Погиб, отбивая очередную атаку. Я не успел его даже завалить соломой мы вновь вынуждены отступать. Наша позиция — часовня, сюда мы перенесли всех раненых и сами заняли оборону. Нас осталось тридцать четыре человека.

Часовня окружена со всех сторон, нет воды, очень мало патронов, почти нет гранат. Боюсь, придется отбиваться штыками.

В семнадцать часов красные открыли шквальный огонь по часовне из пулеметов и винтовок. :" После получаса стрельбы, пошли в атаку. Мы подпустили их как можно поближе, а затем ударили из всех стволов. Пространство вокруг часовни покрылось трупами солдат противника. Я насчитал (больше делать нечего в момент затишья) семьдесят два человека.



17 сентября

Умирают раненые. Помощи уже не ждем. Забыл, когда последний раз ел. Фок обходит оставшихся в живых, стремясь поддержать каждого из бойцов.

Атака началась в три часа дня, в этот раз красные действуют осторожно, передвигаются перебежками, пулеметчики патронов не жалеют. Но противника вновь постигла неудача. Вновь они вынуждены отступить.



18 сентября

Противник подтягивает танки, которые готовятся вести огонь прямой наводкой...

...На этом записи в дневнике обрываются. На последней странице чужой рукой выведено на французском языке: “Погиб”.

Танки и пехота франкистов предприняли контратаку только 20 сентября, когда республиканцы выдохлись, истратив все резервы.

В начале 1939 года под Мадридом погиб военный летчик В. М. Марченко, он повел свой самолет — итальянский “фиат” — на таран советского истребителя И-16. На похоронах русского военлета марокканские стрелки салютовали тремя залпами.

Тридцать русских добровольцев были удостоены воинских наград Испании, тридцать четыре пали в боях.