Стилет - Обратный отсчет   ::   Канушкин Роман

- Подполковник Коржава. - Он проследил, чтобы голос звучал ровно и спокойно - с самого начала владеть ситуацией и не позволять диктовать себе.

- Нашли наш подарок?

Акцент, еле уловимый, но все же акцент. Который пробуют скрыть. Или, что гораздо хуже, делают вид, что пробуют скрыть. Значит, Коржаву убеждают мол, подарок с юга.

- Да. Нашли.

- Вот и хорошо.

- Земляк, давай без ерничества. Что вам надо?

- Всему свое время.

- Сколько у меня есть времени?

- Начинаете соображать. Это тоже хорошо. Представление еще только начинается.

- При чем здесь мой вертолет?

- Ни при чем. Мог быть какой угодно вертолет - оказался этот.

Там, в районе желудка, где только что был спазм, появилась одна огромная опустошающая боль.

- Чего же вы хотите? - Все самые дурные предчувствия Коржавы начинали сбываться прямо на глазах.

- Не надо вызывать саперов - это умная бомба, и вам с ней не справиться.

Подполковник снова полез за платком, нащупал пальцами влажную ткань - в довершение ко всему они еще слушают их частоту. Но что надо этим людям? Что надо им от Коржавы и от этого, еще почти мальчика, Кондрашова?

- Хорошо, я могу сейчас все остановить.

- И это тоже. Давай сразу договоримся: условия здесь буду ставить я.

- Готов и это допустить.

- Уже лучше. Видишь ли...

Секундная пауза показалась Коржаве черной бездонной пропастью, и он с трудом балансировал на ее краю.

- ... Понимаешь, так уж вышло, что твоей птичке не повезло. Три ноль девять.

- Три ноль девять! Но при чем здесь...

- Нет, мы опять теряем общий язык. Три девять - это тридцать девять. Секунд. Столько осталось порхать твоей птичке.

- Что?! Подожди... - Все! Коржава сейчас рухнет в эту бездонную мглу. Подожди, земляк, мы же почти договорились...

- Именно поэтому я предупреждаю. Это все, что я могу для вас сделать.

- Но что ты хочешь?!

- Тридцать две секунды...

- Твою налево!... Савченко, срочно связь с триста девятым!... Экипажу приказываю немедленно покинуть машину. До взрыва - тридцать секунд.

Ну вот и все, он рухнул в эту бездну. Эта бездна была теперь внутри его. Военкоры, военные корреспонденты, двое...

- Подожди, земляк... На борту еще два пассажира, комплект парашютов только на экипаж...

- Двадцать три...

- Ну постой, я прошу тебя... Там два военкора... Пожалуйста.

- На войне такое случается. Девятнадцать...

"На какой войне?" - пронеслось в голове Коржавы, и в это время он услышал:

- Земля, ответьте триста девятому. На бомбе нет никаких фотоэлементов, и на прикосновение она не работает. Бомба в руках у второго пилота. Разрешите избавиться от нее.

Что-то постучало в ту дверь, которая звалась "Успокоением". Они блефуют. Они говорили, что к умной бомбе нельзя прикасаться, а бомба в руках второго пилота. Сейчас, в это самое мгновение, надо было принять решение либо вышвырнуть бомбу прочь, либо приказать экипажу покинуть борт триста девятого. Перед глазами пробежала картинка: вертолет не взрывается в воздухе, он падает. Подполковник Коржава не сумел договориться с блефующим террористом, приказал экипажу эвакуироваться и тем самым потерял машину. Но Коржава уже принял решение. Оно было сформулировано, и сейчас его губы произносили:

- Нет, Кондрашов! Приказываю немедленно покинуть машину и эвакуировать пассажиров.

И одновременно в белой трубке, липкой от прикосновения влажной ладони, он услышал:

- Не надо было ее трогать. Теперь время триста девятого вышло до срока. Все, полковник, смотри в небо.

- Н-е-е-е-т!!!

На какое-то мгновение Коржаве показалось, что пространство перед ним сдвинулось и дыхание, холодное кладбищенское дыхание этого движения, достигло сейчас лица. А потом его голос потонул в кровавой огненной вспышке и в конечной непререкаемости грохота взрыва.