Два товарища (сборник) :: Войнович Владимир Николаевич
Страница: 6 из 41 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕУ женщин возраст - вот болной вопрос и лучше жить его не задавая, а пятилетняя дочурка говорит всерьёз: "скажи мне, мама, я же молодая?" 01.09.10 - 16:24 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Некоторое время молча скрипел пером, потом ткнул Гошку в бок:
– Слышь, как пишется «патриот» – через два «т»? – Пять рублей, – предложил Гошка. – Шкура, – сказал фотограф и обиженно отвернулся. В начале июня неожиданно приехал досрочно демобилизованный Аркаша Марочкин. Уезжал простым человеком, а вернулся ефрейтором. Привез Аркаша матери подарки: полушалок чисто шерстяной, отрез на платье и еще кое-чего по мелочи. Было чего рассказать. Когда выключили электричество, Тихоновна засветила керосиновую лампу, и долго еще желтели два окна в доме Марочкиных. Утром Аркаша не торопясь умылся, позавтракал и, приведя себя в порядок, вышел на крыльцо. Лизка, которая вот уже полтора часа ковыряла мизинцем трухлявую штакетину в Аркашиной калитке, кинулась к долгожданному: – Аркаша! И обомлела. На Аркаше все сверкает. Сапоги, пуговицы, бляха. На груди значков штук шесть. Все большие, как ордена, и тоже сверкают. – Аркадий Алексеевич, – поправилась Лизка и отступила на два шага в сторону. – Здорово! – Аркадий двумя пальцами расправил гимнастерку под ремнем и, выбросив вперед левую руку, долго смотрел на циферблат часов. – Сколько время? – почтительно спросила Лизка и сама смутилась от нелепого своего вопроса. – Полчаса десятого, – значительно ответил Аркаша и между прочим поинтересовался: – Ну как жизнь? – Ничего, спасибо. – Замуж еще не вышла? – Нет еще. – Чего ж так? – Куда спешить-то? – сказала Лизка, приблизилась и тревожно посмотрела в Аркашины глаза. – А ты… А ты не женился? – У солдата в каждой деревне жена и в каждом доме теща, – сказал Аркаша и опять посмотрел на часы. Потом вынул из кармана сверкающий никелем портсигар, щелкнул крышкой, постучал по крышке мундштуком «Беломора». – Опять в колхоз пойдешь или как? – робко спросила Лизка. – Не знаю. Посмотрю, что председатель скажет. Найдется что подходящее – останусь. А нет, так… Меня теперь где хотишь примут. Механик-водитель. На любой завод без разговору. – И заторопился: – Ну ладно, пойду, чего тут зря разговаривать! Лизка одним пальцем тронула наглаженный рубчик Аркашиного рукава: – Вечером в клуб придешь? – Не знаю. – Аркаша убрал локоть. – Чего там делать? – Но, поглядев ей в глаза, смягчился: – Может, и приду. Видно будет. – И пошел по тропке мимо соседских дворов, стройный, подтянутый. Лизка тоже пошла было, но на крыльцо, гремя ведрами, вышла Тихоновна. Поздоровались. Тихоновна внимательно посмотрела на Лизку, спросила: – Ждешь кого? – Да нет… так просто стою. – Аркашу видела? – Видела. – Лизка пожала плечами: дескать, было б на что смотреть. Тихоновна поставила ведра на землю. – Ну и как? – Да чего – как? Парень как парень. Две руки, две ноги – ничего особенного. – Это как сказать – ничего особенного. На службе-то девки за им знаешь как бегали. – Девки бегали? – насторожилась Лизка. – И-их, милая, еще как бегали-то. – Тихоновна для чего-то наклонилась к самому Лизкиному уху и понизила голос: – Фотокарточек привез цельную пачку. Вот такую. И все девки. Мне уж больно одна там понравилась. Из себя такая видная, и родинка на этом месте, возле глаза. Симпатия. На фершалку учится. – На фершалку? – На фершалку, милая, на фершалку, – охотно подтвердила Тихоновна. – Ну, я пойду, – неожиданно заторопилась Лизка. – До свидания вам. – До свидания, милая. Заходи как-нибудь, – радушно предложила Тихоновна. «Когда нас дома не будет», – добавила она про себя. Ей не нравилась Лизка. Она считала, что сын ее достоин лучшей пары. А Лизка шла, задевая пальцами штакетник, и не глядела под ноги. «Фершалка, – думала она, – подумаешь, фершалка». 5 До последнего экзамена оставалось шесть дней. Немецкий язык – предмет несерьезный, и про учительницу, которая вела его, ходили в школе добрые слухи. Говорили: если знаешь все буквы – тройку поставит. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|