Двое на качелях   ::   Гибсон Уильям

---------------------------------------------

Гибсон Уильям

Двое на качелях



Уильям Гибсон

Двое на качелях

(пьеса)

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

Картина первая.

Обе комнаты.

Ранние сентябрьские сумерки. В раскрытые окна обеих комнат доносится уличный шум. Комната Гитель пуста. Джерри в своей комнате сидит на кушетке с сигаретой во рту и водит пальцем по странице телефонной книги, лежащей на полу возле его ног. Джерри лет тридцать с небольшим; он очень высокого роста с привлекательной внешностью. В нем чувствуется скрытая грусть, а под ней еще глубже запрятанное озлобление. Одет он скромно, даже небрежно, но в этой убогой обстановке его костюм кажется почти изысканным. Постель на кушетке не убрана, на табуретке стоит пишущая машинка, сверху брошена какая-то одежда, на давно не метенном полу валяется элегантный раскрытый чемодан, в углах, у плинтусов, - скопление мусора и паутины.

Найдя в книге нужный номер, Джерри набирает его. В комнате Гитель звонит телефон. После четвертого звонка Джерри кладет трубку. Одновременно в комнате Гитель слышно, как в замке поворачивается ключ. Вбегает Гитель с продуктовой сумкой в руке, бросается к телефону, хватает трубку.

ГИТЕЛЬ (запыхавшись): Да, алло! (пауза) А, черт! (кладет трубку)

Гитель смугла и худа, сколько ей лет, определить трудно. Ее, пожалуй, не назовешь хорошенькой - у нее слишком своеобразная внешность. Она нервна, грубовата, но с особым обаянием, которым она обязана своей неистребимой веселой энергии. На ней туфли без каблуков, широкая пестротканная юбка, свитер, и все это не к лицу и сидит как-то нескладно. Ее движения порывисты и напряженно суетливы, как у птицы на земле. Гитель и Джерри, каждый у себя, занимаются своими делами. Джерри, поставив чемодан на кушетку, вынимает одежду, - отличную куртку, отличный костюм, отличное пальто - и развешивает на вешалке - круглой палке, укрепленной поперек угла. Когда он ставит под вешалку ботинки, один конец палки соскальзывает с подпорки и все вещи валятся ему на голову.

ДЖЕРРИ: У, с-собака! (сбрасывает все на пол и идет в кухню, откуда приносит деревянный брусочек, молоток и гвозди. Кое-как прибивает брусок и, водрузив палку на место, начинает снова развешивать вещи - на этот раз палка держится.)

Тем временем Гитель с продуктовой сумкой идет на кухню, по пути останавливается перед манекеном и критически оглядывает наколотый на нем кричаще яркий лиф. Несколько секунд стоит неподвижно, потом свободной рукой откалывает ворот и прикрепляет его по-новому. Отступив назад, смотрит на свою работу, на лице ее отвращение.

ГИТЕЛЬ: Мерзость какая! (Швыряет булавки на пол и идет в кухню; видно, как она выливает молоко в кастрюльку и ставит на газовую плиту. Остальные покупки кладет на полку и в холодильник.)

Джерри, покончив с вешалкой, в раздумье глядит на телефон, потом садится на кушетку и, посмотрев в телефонную книгу, набирает номер. В комнате Гитель звонит телефон.

ГИТЕЛЬ (подбегает к телефону после второго звонка, когда Джерри уже собирается положить трубку): Да, алло?

ДЖЕРРИ (тон его изысканно вежлив, но, совершенно независимо от того, что он говорит, в нем сквозит бесстрастная ирония): Гитель Моска, пожалуйста.

ГИТЕЛЬ: Я слушаю. Кто это?

ДЖЕРРИ: Это Джерри Райан. Я видел вас в числе пока еще не опознанных личностей вчера у Оскара. Мы с ним из одного города, когда-то встречались, хотя нельзя сказать, чтоб были на короткой ноге...

ГИТЕЛЬ: Да-да?

ДЖЕРРИ: ...наверное, потому, что я чересчур длинноногий. Рост - сто восемьдесят семь сантиметров. (выждав, добавляет для уточнения) И рыжая борода...

ГИТЕЛЬ: А, вы тот самый в берете, который весь вечер молчал!

ДЖЕРРИ: Я не нашел в магазинах берета, который умел бы рассказывать анекдоты.